И не одному только мужескому полу усвояет Господь благодать целомудрия — Он не обходит жен, потому что жена есть часть мужа, из него взята и создана. Бог во всем почти Писании обращается к первозданному, так как двое составляют одну плоть, и в муже обозначается вместе и жена.
Если же целомудрие идет вслед за Христом и девство предназначается для Царствия Божия, то что в земном убранстве и украшениях, коими желающие угодить человекам оскорбляют Бога, не помышляя о том, что сказано еще прежде: «человекоугодников постыдешася, яко Бог уничижи их» (Пс. 52. 6), и что торжественно проповедано апостолом: «аще бо бых еще человеком угождал, Христов раб не бых убо был» (Гал. 1. 10)? Воздержание и целомудрие состоит не в одной только непорочности тела, но и в скромности и благоприличии самого одеяния, да будет, по слову апостольскому, не посягшая свята и телом и духом. Апостол Павел говорит в наше наставление: «не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви, а оженивыйся печется о мирских, како угодити жене; так и непосягшая печется о Господних, како угодити Господеви, да будет свята и телом и духом» (1 Кор. 7. 32-34). Девственница должна не только быть, но и другим представляться по наружности таковою, так чтобы всяк, при взгляде на нее, не оставался и недоумении, действительно ли она девственница. Непорочность должна являть себя одинаково во всем, и одежда тела не должна порочить добродетели души. Да и к чему ей выставлять себя в убранстве и нарядах, как будто имеющей мужа или ищущей его? Она скорее должна опасаться нравиться другим, если действительно блюдет свое девство, и не подвергать себя искушениям, стремясь к лучшим и Божественным целям. Не имеющие мужей, а следовательно и побуждений к угождению им, должны пребывать непорочны и чисты не только по телу, но и по духу. Неприлично девственнице для украшения лица своего прибегать к изысканной прическе волос и тщеславиться своим телом и его красотою, когда ей предлежит самая большая брань противу плоти и самый трудный подвиг в одержании над нею победы. Апостол Павел во всеуслышание восклицает: «мне же да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распятся, и аз миру» (Гал. 6. 14). А дева величается в церкви убранством плоти и красотою тела! Апостол прибавляет к тому: «иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми» (Гал. 5. 24). А торжественно отрекшаяся от страстей и похотей плоти обретается участницею в том самом, от чего отрекалась! Изобличат тебя, дево, — раскроют, что ты выставляешь себя не такою, какова ты на самом деле, — совсем не того домогаешься! Сквернами похоти плотской ты себя омрачаешь и бесчестишь, тогда как ты предназначила себя для непорочности и целомудрия. Возопий, — говорит Господь Исаии, — «всяка плоть сено, и всяка слава человеча яко цвет травный; изсше трава, и цвет отпаде, глагол же Бога нашего пребывает во веки» (Ис. 40. 6-8). Неприлично христианину, а тем более девственнице, гоняться за славою и почестями плотскими, а надлежит внимать слову Божию и в нем искать благ, во веки пребывающих. Или, если уже и гордиться плотию своею, то разве тогда только, когда она мучима бывает за исповедание имени Христова, когда жена является мужественнее мужей, истязующих ее, когда переносит огни, кресты, железо, терзания зверей, для получения венца. Все это драгоценные ожерелья плоти, вот это наилучшие украшения тела!
Но есть из них богатые и с достаточным имуществом, которые, высоко ценя свое богатство, говорят, что они должны же пользоваться своими благами. Таковые пусть знают прежде всего, что та собственно богата, которая богата в Боге, та достаточна, которая имеет обилие достатка во Христе; пусть знают, что блага истинные суть блага духовные, Божественные, небесные, которые приводят нас к Богу и у Бога составляют наше вечное стяжание. Затем все земное, приобретаемое в сем мире и в нем же оставляемое, должно быть презираемо так же, как и самый мир, от пышности и наслаждений коего мы отказывались еще с того благодатного времени, как только обратились к Богу. К этому нас побуждает и увещевает Иоанн своею духовною и небесною речью. Не любите, — говорит, — «мира ни яже в мире. Аще кто любит мир, несть любви Отчи в нем; яко все, еже в мире, похоть плотская, и похоть очима, и гордость житейская, несть от Отца, но от мира сего есть. И мир преходит, и похоть ею: а творяй волю Божию пребывает во веки» (1 Ин. 2. 15-17). Итак, к вечному и Божественному должно стремиться и все делать по воле Божией, следуя стопам и Божественному учению Господа нашего, Который в наставление нам сказал: «снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца» (Ин. 6. 38). Если раб не более господина своего, и получивший свободу обязан послушанием своему освободителю, то мы, желая быть христианами, должны подражать тому, чему учил и что творил Христос. В Писании сказано и мы читаем, слышим, и устами Церкви в пример нам возвещается: «глаголяй в Нем» (во Христе) «пребывати, должен есть, якоже Он ходил есть, и сей такожде да ходит» (1 Ин. 2. 6). Посему надлежит ходить по тем же следам, ревностно идти по тому же пути. Тогда только названию веры соответствует истинное последование и верующему воздается мзда, когда он исполняет то, во что верует. Говорить, что ты достаточна и богата. Но против твоего богатства возвышает свой голос Павел, предписывая правила, ограничивающие твои наряды и убранство. Он говорит: «жены во украшении лепотнем со стыдением и целомудрием да украшают себе, не в плетениих, ни златом… или ризами многоценными, но, еже подобает женам, обещавающимся благочестию, делы благими» (1 Тим. 2. 9-10). Согласно с ним и Петр повелевает: имже (женам) «да будет не внешняя плетения влас и обложения злата, или одеяния риз лепота; но потаенный сердца человек» (1 Пет. 3. 3-4). Если апостолы советуют обуздывать себя и свято соблюдать уставы церковного благочиния даже женам, кои наряды свои и убранство привыкли извинять замужеством, то тем более подлежит соблюдать это девственницам, которые никакого не имеют в сем случае извинения и не могут сложить вины свои на других, но сами должны остаться виновницами в грехе своем.