Мы забронировали запись в Studio Fredman, но там ещё велись строительные работы, поэтому они сняли нам Maestro Music, очень уютную проговую студию в центре Гётеборга, в которой раньше был ресторан. Мы там записывали акустические гитары для My Arms, Your Hearse, так что я рад был вернуться туда, это хорошая студия. Студия превратилась в лейбл и начала издавать группы с политическим уклоном: социалистов, левых, даже коммунистов. Странно, конечно, но студия работала не только с дэт-металом, но и с хип-хопом.
Никаких сверх-усилий я не прикладывал, я считаю, что на том альбоме мой композиторский уровень существенно вырос, и только спустя время я сейчас могу сказать, насколько этот уровень был высок. Появилось много джазовых элементов, больше чистого вокала, вокальных гармоний и витиеватых партий. Лопес был просто в ударе и было чувство, особенно из-за того, что Петер был уже не так вовлечён в процесс, что на этой записи главными были только мы с Лопесом.
Перед записью альбома мы стали чётко осознавать, что идём вразрез с дэт-метал сценой. Я не хочу говорить, что мы были выше всех вокруг, но мы совершенно определённо выходили за рамки того, что делали остальные в жанре в то время. Коллеги по цеху намертво застряли в дэт-метале, тогда как мы лишь отталкивались от него, исследуя множество других жанровых пространств. Этот альбом стал тем самым скачком вперёд, когда мы решили себя ни коим образом не ограничивать – мы творили всё, чего желали, не задумываясь о последующей реакции.
В общем, мы вышли из условной зоны комфорта, избавившись от рамок чужих ожиданий. В Face Of Melinda для ударных мы использовали палочки-щётки, что тогда для дэт-метала было вновинку. Возможность экспериментировать с самыми неожиданными элементами вне жанровых рамок заставляла меня гордиться альбомом Still Life, что в большей степени, в отличие от остальных записей, делает его самой важной пластинкой Opeth.
С подписанием на Peaceville мы возлагали много надежд на этот альбом, но снова ничего не произошло, мы почувствовали, будто нас отбросило назад. Мы дали два или три концерта в Польше и один концерт в Америке, который стал для нас личным прорывом – мы тогда отыграли на фестивале Milwaukee Metal Fest. Мы играли не на главной сцене, а в зале на 2000 человек; он был набит битком, людей на входе аж разворачивать приходилось – мы тогда были в приятном шоке. Впервые у нас была такая мощная отдача, и неважно, что сыграли мы тогда паршивенько – у нас даже своего аппарата не было. Толпа взревела когда мы просто вышли на сцену, не сыграв ни ноты. На нас это произвело огромное впечатление и мы решили, что если в Европе у нас не заладится, то мы вернёмся в Америку и сыграем больше концертов здесь – настолько тёплым был приём.
Помимо этих выступлений, мы больше не дали ни одного концерта для раскрутки альбома, это безумие и провал – иметь в арсенале такой альбом и не получать никаких предложений. Мы чувствовали как в который раз вязнем в болоте, это с нами продолжалось в общей сложности аж десять лет. Хоть наша популярность и потихоньку росла, но было ощущение, что Still Life никто вообще не услышал, будто его релиза попросту не было.
Петер: My Arms, Your Hearse для нас был реально большим шагом вперёд, как в плане группы, так и в плане звука, в то время как Still Life стал ещё большим шагом во многом благодаря большей музыкальности в сравнении с My Arms, Your Hearse, который в общем-то является металлическим альбомом. Still Life был сбалансирован и вылизан, что отличало его от всего, что мы делали до этого. Когда мы записали альбом и вдруг оказались на Peaceville, мы ожидали что вокруг всё завертится, но ничего не происходило. От альбома мы ожидали эффекта разорвавшейся бомбы или типа того, но ничего подобного не было, но мы упускали из вида, что в то время мы медленно, но верно выстраивали вокруг себя фанатскую аудиторию. К моменту европейского тура в поддержку Blackwater Park с Katatonia мы думали, что у нас фанатов кот наплакал. Но в 2000-ом году мы сыграли в Милуоки и нас просто снесло толпой фанатов, мы тогда понятия не имели, что у нас они были!
Мартин Мендес: Это был потрясающий опыт поработать в настоящей студии. Мы особо не гастролировали в то время. Однажды мы поехали в американский тур в поддержку Still Life и отдача была потрясающей. Мы не знали чего ожидать, а люди реально хотели видеть нас там, в общем это было дико круто.
Я всегда знал, что хотел быть музыкантом. Не то чтоб я хотел стать рок-звездой, но совершенно точно не ожидал ничего такого, я просто хотел классно проводить время, и оно таким и было при записи Still Life. Я наивно полагал, что альбом сходу перевернёт с ног на голову жизнь группы.