У нас тогда в туре были мит-энд-гриты, и ко мне во время автограф сессии подошёл один парень, очень странный, какой-то непонятный и пугающий. Он подошёл, и я сперва не заметил, но его окружили пять или шесть охранников, которые успели его скрутить, и я просто смотрел на него и увидел этот до дрожи безумный взгляд, а на его футболе была надпись «Opeth, покойся с миром, 1992-2010». Я спросил его чё ваще это за фигня, а он сказал, что мы мертвы, что мы для него больше не существуем, потому что в музыке больше нет гроула. Я тогда был просто в шоке и обезумел, мне вообще не нужно много времени, чтобы впасть в гнев, но как только я становлюсь злым, меня очень долго не отпускает, но я до сих пор жутко зол на того парня, даже столько лет спустя. Нужно было проявить смелость духа и психологически перезагрузиться, чтобы банально продолжить раздавать автографы и фотографироваться с фанатам, но та футболка меня просто вывела из себя. Он общался с ребятами из группы так, как будто я их всех обманул, просил их призвать меня к разуму.
Для меня в том туре это было шоком, но мне хватило мужских качеств признать, что, возможно, такая радикальная фокусировка на новом материале с исключительно чистым вокалом была ошибкой. Но тем не менее, я реально счастлив, что мы отыграли с такой идеей, потому что это был новый полезный опыт. Мы стали опытнее как группа и как музыканты: у нас прокачался вокал, Фредрик стал петь, Йоаким начал петь больше, так что во многом мы приобрели опыт в том туре, потому что у нас были на это яйца.
Оборачиваясь назад, не круто, конечно, что некоторые фанаты уходили с концертов расстроенными. Я хотел выложиться для них на максимум, и хотел, чтобы они ушли из зала с чувством посещения отличного вечера. Ну и в целом мне кажется, что публике было бы проще воспринимать новый материал, если бы мы добавили чуть больше старых вещей, но опять же, я рад, что мы сделали всё так, как задумывали. Во время тура в поддержку Pale Communion с новыми песнями всё было куда проще, но как я уже говорил, парочку культовых песен мы всё же сыграем.
Мартин Мендес: После Heritage можно совершенно чётко увидеть, как поменялась наша аудитория. На нас стали ходит самые разные люди всех возрастов, не металлисты, ну и появились металхэды, которые стали нас ненавидеть из-за смены звучания. Помню, как ещё перед записью нового альбома мы обсуждали, что нужно бы сделать что-то принципиально новое, так что мы готовы были ко всему, и когда Майк включил нам новые песни, мы не были шокированы. Наоборот я помню, как я обрадовался и подумал: "Круто!".
Микаэль: В перерывах между турами Heritage я немного сочинял. Я начал писать, потому что тогда у меня было хреновое время в личной жизни и мне нужно было как-то заполнять эти пробелы, чтобы развеять мозги и отвлечься. Вдохновения особо не было, потому что чувствовал я себя не очень, но в плане работы я очень дисциплинированный, так что решил, что настало время что-то сделать. Мне нужно было куда-то отдать себя без остатка, и этим стала музыка.
Я начал с набросков, битов, кусочков. Как итог, когда мы только закончили тур Heritage, я уже сочинил всю музыку для Pale Communion, потому что вся основа альбома - это мелодии, которые и всегда были частью Opeth, но в этот раз я хотел уделить им основное внимание и сделать их фундаментом композиций, хотелось сделать певучие и запоминающиеся мотивы.
Это и стало отправной точкой в работе над всем альбомом, и как только ко мне в голову пришла идея с мелодиями, я придерживался её на протяжении всего процесса сочинения. Большинство песен не настолько упоротые и жанрово-разнообразные, как, допустим, песни на Heritage, что мне больше по вкусу. Я люблю кучу разных жанров и всякую странную музыку, ну такой вот у меня вкус, но Pale Communion стал сфокусированной, выверенной и даже прямолинейной записью, которая для меня звучит едва ли не скучно, но я ей по-настоящему доволен. Я хотел переместить запись в новое пространство, в какой-то степени сделать идеальную пластинку, которая бы кардинально отличалось от всех прошлых работ, и в целом хотел сделать просто хорошие песни и продвинуться в звуке.