Эллагир открыл глаза и покрутил головой. Эльф стоял лицом к окну, вглядываясь в рассветное небо. Начинался новый день.
– Ты что же, вовсе не ложился? – поинтересовался чародей, спрыгивая с кровати.
– Тела наших ночных визитёров пропали, – каким-то слишком спокойным голосом сообщил Эннареон, проигнорировав вопрос. – И я ничего не слышал. Магия?
– Возможно, – негромко ответила Альрин, приподнимаясь на локтях.
Чародейка, без сомнения, принадлежала к тому типу девушек, которые после сна выглядят особенно мило и трогательно. Даже Эннареон не мог не восхититься её красотой. Что до Эллагира, он просто терял дар речи всякий раз, как видел свою возлюбленную такой.
– Kalle kanni Bethan, – проговорила та скороговоркой и сразу почувствовала магический отклик. – Да, за дверью творили заклинания. Думаю, надо разыскать трактирщика. И, если он замешан во всем этом…
– …то всадить мерзавцу клинок в брюхо, – предложил Тангор с дивана.
– Но сперва – расспросить хорошенько, – заметил Эннареон, завязывая тесёмки дорожного мешка, носившего следы долгих странствий.
Чародеи переглянулись: эльф не возразил против жестокой расправы.
– Скорее всего, трактирщик бежал ещё затемно, – проговорил Эллагир, спускаясь по полутёмной лестнице. – Положение у него незавидное, как ни посмотри…
– Да, пожалуй, найти его будет непросто, – согласно кивнул Тангор.
Оба они ошиблись. Трактирщик оказался первым, кого увидели спутники в этот ранний час, спустившись в обеденную залу. Бедняга висел в петле, закинутой на потолочную балку. Рубаха была вся в пятнах крови, ещё одно пятно расползлось по простым тканным штанам, перехваченным поясом из бычьей кожи. На руках недоставало нескольких пальцев.
– Пытали, – вздохнул эльф. – Наверное, спрашивали, где ключи.
– Или же он сам повесился, не выдержав мук совести, – предположил чародей.
– После чего взял топор и поотрубал себе пальцы? – язвительно заметил Тангор. – Или нет, он сперва покалечил себя, а петлю приготовил загодя, и…
– Довольно, – оборвал его Эннареон. – Надо убираться отсюда. Если заявятся деревенские, да ещё со стражниками, неприятностей не избежать.
– А он? – кивнула на трактирщика Альрин, превозмогая дрожь. – Так и останется тут висеть?
– Мы ничем не можем помочь бедолаге, – вздохнул эльф. – Зато он теперь может навредить. Если стража нас задержит… – Эннареон покачал головой. – В этом месте нельзя оставаться. Ночью мы бились не с простыми грабителями. Уверен – кто-то устроил ловушку! Правда, не ясно, на кого из нас. Но в любом случае, еще один шанс предоставлять ему глупо. Поэтому, в путь!
Сборы были недолгими: всем хотелось поскорей покинуть злополучный трактир. Малость задержался лишь гном, бесцеремонно решивший пополнить запасы провианта из кладовых таверны. Альрин хотела остановить его, но тот лишь отмахнулся, пробурчав что-то о "компенсации" и о том, что "приличное с виду место – и такое безобразие".
Чародейка попыталась было заручиться поддержкой Эннареона и вместе урезонить Тангора, но эльф отнёсся к "разграблению" на удивление спокойно. И Альрин отошла, раздумывая о таком своеобразном понимании справедливости.
Наконец, все собрались перед выходом.
– Ну, двинулись? Наши лошади, наверное, застоялись… – проговорил Эллагир, подтягивая лямки заплечного мешка. "Тяжеловат"! – подумалось ему.
– О! Так вы – конные? С лошадью у меня определённые сложности… – растерянно протянул Тангор.
– Устала?
– Заболела?
– Её вовсе нет! В этом и сложность, мы же – пеший народ!
– Не беда, – вмешался эльф. – Моя Ниэроиль прекрасно понесёт нас двоих.
– И непременно будет рада багажу, – пробормотал гном себе под нос.
– Я спрошу её, – серьёзно ответил Эннареон.
Эллагир и Альрин только молча переглянулись, понимая, что эльф не шутил.
Вскоре все четверо рысью удалялись от оказавшегося столь негостеприимным трактира. Эльфийская кобыла, как выяснилось, была совершенно не против нести не только Эннареона, но и его спутника.
"Как она образовалась, увидев выходящего из таверны эльфа, – думал чародей. – Будто старому другу"!
Получасом назад они все наблюдали удивительное зрелище: Эннареон, улыбаясь, подбежал к своей лошади и начал ласково гладить её по шее, быстро говоря что-то по-эльфийски, перебирая шелковистую гриву. Кобыла отвечала тихим радостным ржанием и тёрлась мордой о его плечо.
"Она чувствовала, что ночью что-то происходит, и очень волновалась за меня", – пояснил тогда Эннареон.
Кони Эллагира и Альрин тоже были эльфийской породы, но они проявили радость от встречи с хозяевами гораздо более сдержано.