– Это потому, что вы вместе с недавних пор. А мы с Ниэроиль успели крепко подружиться, – сказал эльф совершенно серьёзно. – Удивительно, что эти кони вообще согласились вас нести! Своими сёдлами вы доставляете им массу неудобств.
Сам Эннареон легко и непринуждённо держался на лошади без седла и прочей конской сбруи. Каково приходилось гному, чей опыт верховой езды насчитывал два случая за всю жизнь, приходилось только догадываться.
Впрочем, Тангор держался молодцом. Через пару часов он даже нашёл в себе силы отцепиться от эльфа, за которого до сей поры держался мёртвой хваткой.
– Не бойся, – произнёс Эннареон вполголоса. – Ниэроиль не позволит тебе упасть.
– Да? Я бы охотнее поверил в её заботу, скажи она об этом сама, – скептически проворчал гном.
Кобыла, обернувшись, посмотрела на Тангора и тихонько фыркнула.
– Ты её забавляешь, – без обиняков заявил эльф. – Думаю, время дать отдых лошадям, – обернулся он к остальным спутникам. – Заодно разомнёмся и перекусим.
Выбрав уютную полянку на опушке леса, недалеко от тракта, путники спешились. Солнце, стоявшее высоко в зените, прогрело землю, и в воздухе разлился пряный аромат чабреца. Где-то в кустах неподалёку распевался дрозд. Над островками лугового клевера, разнося пыльцу, деловито сновали пчелы, эти неутомимые труженики.
Альрин и Эллагир, предоставив лошадей себе, занялись изучением содержимого дорожных мешков. Припасов, захваченных хозяйственным гномом в таверне, хватило бы на десятерых: тут было и мясо, и хлеб, и овощи, и даже пара бутылок вина.
– Так вот почему мой багаж потяжелел по меньшей мере вчетверо, – со смехом сказал чародей, извлекая очередной свёрток, на этот раз – с копчёной свининой.
– Не только поэтому, – многозначительно заметила Альрин, бросив выразительный взгляд на его мешок.
Через грубую ткань отчётливо проступали очертания книги солидного размера. Юноша покраснел:
– Я подумал, трактирщику книга чародея без надобности. А я… а мы, возможно, разгадаем её секрет… со временем.
Тангор одобрительно похлопал Эллагира по плечу:
– Молодец! Считай это справедливой платой за неспокойную ночь.
– Ты-то спал вполне безмятежно, – рассмеялась Альрин.
– О, если б меня разбудили… – начал гном, но чародей подхватил его:
– …утащил бы на фунт солонины больше? Ну, в качестве "платы"?
Тангор насупился, сурово оглядел спутников, и изрёк:
– Не меньше, чем на пару фунтов! Кто бы говорил… Книгокрад!
Все рассмеялись, и громче других – сам гном. Вдруг Эннареон замолк и жестом попросил остальных сделать то же.
– Кто-то идёт со стороны леса, – шепнул он быстро. – Двое… нет, трое.
– И что с того? – удивился Эллагир. – Это – Велленхэм, здесь… – он хотел сказать – блюдут законы – но прикусил язык.
События в таверне плохо вязались с этой мыслью.
Из-за кустов, покрывающих опушку леса, вышли трое крепких с виду мужчин. На местных крестьян они походили не больше, чем хищная рысь на толстого домашнего кота. Одежда из мягкой кожи не сковывала движений, а удобные сапоги позволяли шагать без излишнего шума. Каждый нёс наготове короткий лук.
Эннареон вздохнул.
"Верно, ночь в трактире еще не закончилась", – подумал он.
– Долгих лет, господа! – небрежно кивнул первый, остановившись шагах в пяти.
– И вам, судари, – отозвалась Альрин с прохладцей.
– Здесь охотятся только с королевским разрешением, – подал голос второй, самый старший из той компании.
– Мы что, похожи на охотников? – поднял голову Тангор, поправлявший сапог.
– Кто вас разберёт, – усмехнулся третий, долговязый детина с перебитым носом. – Видали мы тут всякую шушеру… За проход по этой земле платить надо! Верно говорю, Беркут? – он подмигнул старшему.
– Мы – королевские маги, – произнёс Эллагир негромко, но веско. – Поостерёгся бы.
Вместо ответа, долговязый отточенным движением выхватил стрелу и натянул тетиву. Его друзья слаженно повторили движение.
– Кошельки на землю! Или перестреляем вас, как куропаток!
– Живо!
Альрин охнула от неожиданности. Эннареон с тревогой оглянулся на неё Вдруг названный Беркутом пошатнулся и осел на траву. Стоявший рядом отвлёкся, всего на мгновение. Но эльфу оказалось достаточно и этого.
Он прянул вперёд, и клинок Каллериана, выхваченный уверенной рукой, разрубил лук и вошёл в тело стрелка. Из жуткой зияющей раны на груди выплеснулась кровь. Одновременно с этим, долговязый получил удар камнем в голову и свалился, как подкошенный.