– Разве в Визенгерне недоставало представлений? – удивился эльф.
– Было не до них, – нетерпеливо проговорила чародейка. – Университет отнимал всё время. И, – она хихикнула, – с нашими наставниками цирк не нужен. Так мы посмотрим, что там?
– Я тоже с удовольствием глянул бы, – поддержал её Эллагир. –Что скажете? Эн? Тангор?
– Они-то, небось, за просмотр деньги берут? – осторожно осведомился гном.
– У меня найдётся пара монет, – отмахнулась Альрин и решительно двинулась к помосту.
Друзья ввинтились вслед за чародейкой в самую гущу толпы и начали прокладывать себе дорогу. Впрочем, особо толкаться им не пришлось: увидев одеяние королевских магов, зеваки расступались. Таким образом, уже совсем скоро спутники оказались в первых рядах.
Внезапно на помост выскочил невысокий и довольно нескладный человек в ярко-красном камзоле. Его густая чёрная борода резко контрастировала с наголо выбритой головой. Народ, поняв, что представление начинается, оживился. Лысый тем временем набрал полную грудь воздуха и завопил что есть мочи:
– Почтеннейшая публика! Лучший странствующий цирк во всем Велленхэме! Только одно представление моей труппы в вашем славном городе! Каждый трюк смертельно опасен! Смотрите все, и не жалейте монет для артистов, рискующих жизнью на потеху зрителям!
– Когда ж ты замолкнешь, – тихонько пробормотал Эннареон, успевший десять раз пожалеть, что подошёл так близко к сцене.
Голос хозяина труппы оказался на редкость противным и при этом – громким. Чуткому слуху эльфа действительно пришлось несладко. Наконец, красный камзол скрылся в шатре. Три музыканта заиграли вполне мелодичный марш, после воплей хозяина труппы звучавший музыкой богов.
Эннареон с облегчением вздохнул, но вдруг замер, забыв выдохнуть. Из шатра танцующей походкой вышла девушка сказочной красоты и изящества. Стройная фигура была обтянута яркой тканью, подчёркивающей восхитительные линии тела. Светлые длинные волосы были собраны на затылке в густой хвост. На лице играла озорная улыбка.
Эльф буквально утонул в её глазах, ярко-синих, цвета неба в августе. Тем временем, девушка легко запрыгнула на помост, и, все также пританцовывая, подошла к одному из деревянных столбов.
– А она ничего, правда, дружище? – Тангор дёрнул эльфа за рукав плаща.
– А? Что? – рассеянно отозвался Эннареон, не сводя взгляда с артистки.
Гном открыл рот, чтобы съехидничать, но увидел этот взгляд, и замолк на полуслове.
Девушка в две секунды каким-то непостижимым образом взобралась по столбу до верха и теперь тихонько шла по канату, ловя равновесие. Солнце ярко освещало её стройную фигурку, балансирующую между небом и землёй.
Музыка зазвучала громче, и толпа ахнула: артистка принялась танцевать на канате, будто на сцене. Узкая полоска пеньки на тридцатифутовой высоте отчаянно затрепетала. Зрелище действительно завораживало. Умопомрачительно сложные движения, которые и на земле-то не всякий танцор сможет изобразить, девушка совершала настолько легко и естественно, что дух захватывало от восторга. Без сомнения, несмотря на молодость, у неё был колоссальный опыт таких выступлений.
Вдруг раздался громкий треск и эльф, ахнув, увидел, как канат распался на два. Артистка, изогнувшись в воздухе, каким-то чудом успела ухватиться за обрывок и стремительно понеслась к столбу, к которому тот был привязан. Всё произошло за считанные мгновения, но Эннареон рванулся к сцене сразу же, как только услышал звук рвущейся пеньки.
Расстояние в десять шагов он преодолел в два могучих прыжка, ещё один понадобился, чтобы влететь на помост. Циркачка попыталась избежать удара в деревянную опору, но безуспешно. Вскрикнув от боли, она выпустила конец каната из рук.
Хрупкая девичья фигурка камнем рухнула вниз, прямо в руки эльфу. Эннареон успел отметить уголком сознания, что артистка всё-таки смогла кое-как сгруппироваться, а затем в работу включилось натренированное тело. Поймав девушку, эльф как бы продолжил её движение, приседая, чтобы погасить скорость падения, и одновременно крутанувшись, чтобы смягчить силу удара.
"Вроде удалось"! – успел подумать он, прежде, чем потерял равновесие и упал на помост, не выпустив, однако, артистку из рук.
Музыка, наконец, смолкла. По толпе пронёсся шумный многоголосый выдох. Тангор склонился над эльфом:
– Шустрый! Сам-то цел?
Эннареон осторожно пошевилился, прислушиваясь к ощущениям.
– Думаю, да. Как она? – эльф кивнул на девушку, которая лежала на нём неподвижно.
– Без сознания, – подоспел Эллагир. – То ли от боли, то ли от страха. Плечо разбито в кровь. Альрин, – повернулся он к спутнице. – У тебя исцеление лучше получается…