ГРИГОРИЙ ГОРИН: «Величие Леонова в том, что он, как это ни парадоксально, меньше всего соответствует классическому представлению об артисте. Фигура, голос, пластика – все поперек. И дар перевоплощения минимален. Предстает ли он перед зрителем Вожаком, Ивановым или Винни-Пухом, все равно это Евгений Павлович, и никаких жеманных возгласов: «Ах, неужто? А я и не узнал…» Узнаем мгновенно и радуемся этому.
Такой огромный кредит, такое всенародное разрешение актеру оставаться самим собой в любых предлагаемых обстоятельствах надо было заслужить всей жизнью. Леонов заслужил! Природа наградила его уникальным даром – представлять в абсолютной точности самобытный, неповторимый облик истинно русского человека, со всеми его достоинствами и слабостями, величием и забавными чертами. Я думаю, Евгений Павлович это подсознательно ощущает постоянно. Отсюда его тяга к импровизации в любой роли. Он как бы прислушивается к самому себе, к тем словам и междометиям, которые выскакивают непроизвольно. И сам удивляется и ахает: «Вот я какой! Кто бы мог подумать?» И зритель вместе с любимым актером восклицает: «Вот мы какие!»
Мне рассказали такой эпизод. Лет десять назад Леонов пришел на футбольный матч в Лужники. Естественно, его окружила огромная толпа. Жали руки, просили автографы, приглашали вместе выпить… В общем, все как обычно. И вдруг какой-то мужичок, безуспешно пытавшийся пробиться к знаменитости, влез на чьи-то плечи и закричал: «Леонов! Молодец! Ни против Сахарова не подписал, ни против чехов! Держись, Леонов!!!» И лицо мужика светилось от счастья. Поскольку Леонов не подписал, то и он, безвестный мужичок, не считает себя соучастником постыдных дел…»
Ну а сам Евгений Павлович не переставал повторять любимую фразу из Чехова: надо нести свой крест и веровать, веровать в свое призвание. Так и прожил свой век.
Элина Быстрицкая
«Терпеть не могу тех, кто врет – с пользой или во вред»
Она могла сыграть всего одну роль – Аксинью в «Тихом Доне» – и уже бы вошла в историю. Когда видишь Элину БЫСТРИЦКУЮ на экране, хочется, чтобы крупный план актрисы длился бесконечно. Магия ее взгляда и низкого певучего голоса такова, что сразу невольно выпрямляешь спину и начинаешь говорить вполголоса.
Малый театр, восьмое марта 2011 года. У меня было ощущение, что я иду на аудиенцию к королеве. Так и случилось. Только вместо трона – театральная гримерка, где все дышит прекрасной стариной. Потом я проводил Элину Авраамовну на сцену, – она участвовала в праздничном концерте. Все, кто встречался по дороге, за кулисами, просто вжимались в стенку, когда Быстрицкая проходила мимо. А уж если кого-то она удостаивала своим вниманием, то у этого «кого-то» на лице был беспредельный восторг!
– Элина Авраамовна, сейчас постараюсь четко сформулировать вопрос…
– Вадим, вы только меня не бойтесь. Перестаньте бояться.
– Хорошо, не буду… Вы уже не одно десятилетие служите в Малом театре. Но ведь поначалу вас встретили здесь враждебно. Вы даже пили успокоительные таблетки.
– Вы знаете, не потому, что меня здесь так встретили, а потому, что у меня были сложные репетиции. Начинать в театре после кино было очень сложно. Перед поступлением в Малый театр почти два года у меня были съемки в «Тихом Доне», и я отвыкла от театральной работы, которая ежедневная и основательная. Меня не встретили враждебно. Да, у меня были некоторые нюансы с моими партнершами.
– Поподробнее, пожалуйста.
– Это я уже забыла. Прийти новичком в коллектив уже сложившийся… Надо быть очень осторожным, понимать, куда ты пришел.
– А вы были осторожной?
– Не могу сказать. Я была правдива, я была честна. Для меня это очень важные качества. Я терпеть не могу тех, кто сочиняет, врет – с пользой для себя или во вред кому-то.
– Интересный факт из вашей жизни. Главный режиссер Театра Моссовета Юрий Завадский приглашал вас к себе в театр, но он получил такое количество анонимных доносов на вас, что решил с вами не связываться.
– Мне об этом сказал Борис Новиков во время съемок «Тихого Дона». Он работал в Театре Моссовета, и я спросила: «Не знаешь, что там случилось? Почему меня сначала пригласили, а потом отказали?» И он сказал: «Не только я знаю, весь худсовет знает. Пришло 20 анонимок из Киева». Хотите, расскажу, как было?