– Конечно. Не так давно в Кремлевском дворце присуждали звание «Человек года» – тем, кто прошел войну и помогал людям. И я должна была вручать награду человеку, который спас несколько семей от фашистов. Я вышла на сцену – и весь зал встал. Все шесть тысяч человек. Я до того разволновалась, что не могла начать говорить… Я люблю свою профессию. Безумно люблю. А сейчас у меня случилось такое вдруг… Я стала нужна как исполнительница песен.
– Почему «вдруг»?
– Немного поздновато начинать. Я, правда, всегда пела, в институте у меня было колоратурное сопрано. Я его убивала сознательно: зачем это нужно драматической актрисе?.. Сейчас готовлюсь на выход, на концерте в нашем театре буду три песни исполнять. Хотите, приходите в зал, послушайте.
– Обязательно приду!.. Вы довольно долго возглавляли Федерацию художественной гимнастики. Актерская профессия наверняка страдала?
– Нет, этого не было.
– Но вы сыграли меньше ролей, чем могли бы. Это очевидно.
– Я меньше ролей играла только потому, что пришла в Малый театр, где были другие актрисы. Это сейчас у нас такая «бедность», а тогда было две-три яркие исполнительницы на каждую роль. Перегрузки, которые были в моей жизни, давали о себе знать. (Пауза.) Мы перебазировали госпиталь в Одессу – и я заболела. Меня положили на носилки и отнесли в подвал, чтобы я не мешала. А когда я пришла в себя, то услышала немецкую речь. Я решила, что я в плену. Руки не двигаются, ноги не двигаются, сильная усталость. А потом выяснилось, что в тот же подвал положили раненого немца…
– Элина Авраамовна, говорят, сцена лечит, на ней забываются недуги, проблемы. Вы испытывали на себе эту чудодейственную силу подмостков?
– Не знаю, что вам сказать. У меня было состояние, когда я не знала, как выйду на сцену, так больно было. Но мне сделали укол, и я работала. Был случай, когда я подвернула ногу на сцене и у меня порвалась связка, голеностоп. Это был спектакль «Волки и овцы», гастроли в Питере. Мне поливали ногу хлорэтилом, я доиграла до конца, а потом еще два спектакля. Я получила ожог четвертой степени, химический ожог, потом 11 месяцев мучений – и все же операция. Но я выдержала. Это боль, которую выдержать нельзя. Я выдержала.
– В кино вы играли казачку, а в театре вы все больше леди, герцогиня, баронесса…
– Мне нравится делать все разное. Я, кстати, казачий полковник. Вы знаете об этом?
– Нет. Вас наградили этим званием?
– Да, я получила грамоту от главного атамана центрального казачьего войска.
– Это звание вам очень подходит!
– Еще как! На большой казачий сход я надела мундир, у меня пять крестов казачьих.
– Вы, наверное, единственная женщина-полковник в казачьих войсках?
– Нет, я знаю женщину-генерала. Она еще и атаман одного из округов.
– Ну что ж, дорогая Элина Авраамовна, вам есть к чему стремиться!
Галина Волчек
«Расставалась я с актерской профессией мучительно»
Мне посчастливилось общаться с Галиной Борисовной ВОЛЧЕК с юности. «Мостиком» между нами поначалу был ее сын Денис Евстигнеев. Как-то я рассказал Галине Борисовне курьезную историю. Я был кандидатом в команду военнослужащих в Театре Советской армии. Там служил тогда мой брат Игорь. Несколько раз я даже участвовал, будучи кандидатом в команду, в спектаклях. И вот однажды прямо во время спектакля «Осенняя кампания 1799 года» Игорь познакомил меня на сцене с одним из «суворовцев», – это как раз был Денис, и дальше мы вместе перелезали через Альпы…
С Галиной Борисовной я тоже впервые встретился на сцене. На сцене «Современника». Я тогда снимал программу о кино «Мотор!..» и договорился с Волчек о комментарии про фильм «Король Лир», где она сыграла роль Реганы, дочери Лира. Галина Борисовна срежиссировала эту съемку: она предложила поговорить прямо в декорациях, перед вечерним спектаклем. Я уже не помню, декорации к какому спектаклю были тогда на сцене, но сам факт довольно символический. Сцена для Волчек всегда была и остается священным местом, и по сути – смыслом всей ее жизни. Хотя сама она уже давно не играет, что очень печально, поскольку Волчек – актриса выдающегося дарования.
«Современнику» Галина Борисовна служит с момента основания театра. Как-то она призналась мне о своих студенческих переживаниях: к середине четвертого курса учебы в Школе-студии МХАТ стало известно, что ее в числе других однокурсников собираются взять в Художественный театр, но в итоге она оказалась за бортом. Олег Ефремов, пробовавший себя в педагогике на этом курсе, успокаивал Галину, говорил, что не надо никуда устраиваться, поскольку «у нас все равно будет свой театр». А Волчек чуть было не уехала в Киев, в Театр имени Леси Украинки, куда ее пригласили на роль Лизы в «Горе от ума». Шли переговоры и с Юрием Завадским о службе в Театре Моссовета. Но Ефремов настоял, чтобы она отказалась от этих заманчивых предложений. И был прав.