– Я никогда не слышала о такой… такой…
– Кажется, мне предстоит встреча с доктором Троллингером.
Вернувшись, молодой Галлер с торжественно-серьезным видом проводил посетителей через маленький внутренний зал к двойным дверям, за которыми находилось нечто вроде часовни.
Посредине мозаичного пола возвышался на катафалке задрапированный гроб.
Возможно, он стоял здесь с утра. Но даже если, как подозревал Граф, его только что вкатили из какого-то помещения поменьше.
Похоронное бюро Галлер ни в чем нельзя было упрекнуть.
Не желая мешать прощанию, молодой Галлер остался у двери. Лидия, сопровождаемая Графем, подошла к гробу и, взглянув на покойника, положила пурпурные петунии на траурный покров еще более яркого пурпурного цвета. Потом отвернулась.
– Бедный господин Мартинели, – прошептала она. – Он выглядит прекрасно. Даже не подумаешь, что его убила болезнь.
Галлер заговорил от двери таким тоном, как будто услышал лестный комплимент:
– Это все лейкемия, госпожа Шафер. До самого конца и не подумаешь, что пациент болен. Следов не видно и после смерти.
Граф помедлил у гроба, вглядываясь в спокойное, приятное, спящее лицо покойника. Умный лоб, светлые волосы зачесаны наверх, тонкий, изящный нос, добрый рот… Нижняя часть лица ничего примечательного собой не представляла, однако не отражала и особой слабости характера. И уж, конечно, Мартинели совсем не походил на заурядного мошенника.
Граф подошел к дверям. Лидия тем временем обратилась к Галлеру:
– Не знаю, как и благодарить вас!
– Мы всегда рады угодить клиентам.
Галлер проводил посетителей до дверей своего заведения и постоял под аркой, провожая их взглядом. Когда Граф и грустная Лидия скрылись за углом, он повернулся, вошел в здание и затворил дверь – прямоугольник света исчез вместе с ним.
– Надеюсь, вы довольны, – еще раз упрекнула своего спутника Лидия.
– Весьма. Получить свидетельские показания из первых рук – редкая удача.
– Теперь вы видели его. Вы можете себе представить, что он выманивает у кого-то деньги?
– Нет. Теперь нет. Но вряд ли это лицо сильного человека – скорее, он был слабохарактерным.
– Вы же видели его только после смерти, – возразила девушка.
– Мертвые не управляют собой.
– Он не казался слабым.
– Но он считал себя слабым – если мы правильно толкуем подчеркнутые отрывки.
– Если бы вы слышали, как он говорил. – Голос Лидии звучал мечтательно.
– Они могут заговорить нас до смерти.
– Кто они? – не поняла собеседница.
– Эти очаровательные книголюбы. Не хочу чем-либо очернить память господина Мартинели, но, полагаю, нам следует проанализировать его характер. По вашим словам, он боялся своего слуги, и я склонен думать, ваше мнение абсолютно точно. Он боялся признаться в своей дружбе с вами, как бы высоко ни ценил ее в своем одиночестве. Он боялся хоть как-то объяснить, почему уехал из Шпица, не уведомив вас.
– Это все болезнь. Господи, да никто и никогда не думал обо мне больше, чем господин Мартинели, – мрачно добавила Лидия.
Граф взглянул на нее с высоты своего роста и подумал, что, скорее всего, молодая женщина говорит правду. Ее однообразная жизнь вряд ли изменится с годами. Инициатива, находчивость – это не про Лидию. Теперь же она выглядела совершенно одинокой.
– Давайте заглянем в кафе, которые вам так нравятся, – предложил Граф. – Предлагаю вам провести полчаса за кофе-гляссе, затем я провожу вас домой и постараюсь связаться с Троллингером.
– Сегодня вечером?
Граф посмотрел на часы.
– Сейчас только четверть одиннадцатого. Скорее всего он еще в своем кабинете, а если его там не будет, я загляну к нему домой. Троллингер – связующее звено между нами, Мартинели и Шмидом. Не хочу, чтобы он успел забыть подробности, которые могут оказаться ценными для нас.
– Ну если это он убил Мартинели, вряд ли он такое забудет!
– Судя по выражению вашего лица, я понимаю, вы относитесь к этой версии еще легкомысленнее, чем я, – улыбаясь, заметил Граф.
– Вряд ли он сумел одурачить больничный персонал.
– Имитируя лейкемию? Я тоже в это не верю. Но стоит убедиться, что он не мог этого сделать.
– Может, лучше вам встретиться с ним поскорее? Не нужно меня провожать. Если бы я не ходила одна по вечерам, то никогда не бывала бы в театре и в кинематографе. Я сяду на трамвай – он останавливается недалеко от моего дома. – Когда они добрались до кафе, Лидия печально добавила: – Я даже не поблагодарила вас, господин Граф. А если бы не вы, я не попала бы в больницу и в похоронное бюро. Не понимаю, почему я все время спорю с вами.