– Вы хотели бы снять эту квартиру до конца лета?
– Если она не очень большая и плата умеренная. Меня зовут Граф. Мы собираемся заново отделывать дом. И жена считает, что жить в нормальном доме гораздо удобнее, чем в отеле.
– Честно говоря, я не уверен, что ее можно снять.
– Нет? А мне говорили, прежний арендатор умер.
– Вы знали его, господин Граф?
– Я дружил с его приятелем, – устало ответил Граф – ему показалось, что эту фразу он произнес по крайней мере пятьдесят раз за последние двадцать четыре часа.
– Дело в том, что я не знаю планов госпожи Мартинели.
Граф вздрогнул от неожиданности, однако постарался как можно быстрее взять себя в руки. Мысленно сосчитав до десяти, он сказал:
– Вот уж не думал, что госпожа Мартинели здесь.
– Она получила извещение о смерти мужа и сразу приехала сюда из Женевы.
– Да, расстояния в наши дни совсем ничего не значат.
– Конечно.
– Какой это удар для бедной женщины!
Управляющий выглядел так, словно несчастье постигло его самого.
– Мы и понятия не имели о существовании госпожи Мартинели, – с горечью сказал он. – Она приехала вместе с племянницей. Сначала ей хотелось пожить в этой квартире – господин Мартинели снял ее до первого октября. Она думала, что здесь накопилось множество неотложных дел, а оказалось, что все уже улажено. Я спрошу ее и дам вам знать.
«Похоже, бедняге срочно требуется помощь», – весело подумал Граф и вручил управляющему свою визитную карточку со словами:
– Боюсь, что разочарую вас – и ее. Ваш дом – роскошное жилище, пожалуй, мы к таким не привыкли.
– Условия могут оказаться вполне приемлемыми, – скорбно ответил управляющий – бесконечное сомнение сквозило в его голосе.
– Ладно. Мне можно позвонить. У вас ведь есть разрешение на пользование этим видом связи, не так ли?
Всерьез озадаченный сложившимся фрагментом мозаики Граф вышел на душную, залитую солнцем улицу, забыв про шляпу в руке. Он постоял в нерешительности несколько секунд под аркадой, затем остановил таксомотор и поехал домой. На лестнице, ведущей в библиотеку, Графа настиг телефонный звонок – прыжками одолев оставшиеся ступеньки, он, задыхаясь, подбежал к аппарату и выдохнул:
– Да?
– Господин Грапп? Это госпожа Марта Мартинели.
– Граф. Слушаю. Простите, что запыхался, госпожа Мартинели. Я ловил кота.
Это фривольное объяснение должно было объяснить безутешной вдове, почему он не очень-то торопился взять трубку, – впрочем, если бы голос ее звучал подобающим образом, Граф не позволил бы себе подобной выходки. Но сейчас ему в ухо вгрызся высокий, пронзительный, крайне неприятный звук, к тому же эта женщина неправильно произнесла его имя. Однако, госпожа Мартинели обладала и другими недостатками – по крайней мере учтивой и любезной ее тоже трудно было назвать, – выслушав пояснение Графа, она погрузилась в долгое молчание.
Когда к женщине снова вернулся дар речи, Граф даже отодвинул трубку от уха.
– Мне сказали, что вы заходили по поводу квартиры.
– Да, но боюсь…
– В любом случае, мне хотелось бы встретиться с вами, господин Грапп. Управляющий сказал, что вы знали моего мужа.
– Он немного ошибся. Я был знаком с человеком, который был знаком с господином Мартинели.
– Речь идет о госпоже Шафер? Это вы заходили с ней в больницу вчера вечером?
– Да.
– Естественно, я бы хотела поговорить с ней, но у меня очень мало времени. Я заказала билет на сегодняшний поезд до Женевы – он уходит в шесть вечера. Поэтому хорошо было бы с вами встретиться, а ее искать мне некогда. Да и не хочется разговаривать с посторонними людьми, если в этом нет нужды. Это вполне естественно.
– Вы уже уезжаете?
– У меня масса дел, а здесь мне делать практически нечего. И мне еще очень повезло, что удалось раздобыть возвращенный билет на поезд.
– Но это же страшно утомительно – тряска, жара…
– Да, я только что имела удовольствие. Если бы вы смогли подъехать сейчас, пока я тут и со мной представитель банка, я была бы вам очень обязана. – Женщина помолчала и добавила: – Я никого не знаю в Берне. Я не знала, что мой муж болен. Я просто ошеломлена.
– А вы говорили с лечащим врачом и персоналом из больницы Св. Дамиана?