Книга попугая [Тути-наме]

Заключение

Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью:

«О хозяйка, я боюсь, как бы не вернулся неожиданно твой муж и не пришлось бы тебе предстать перед ним посрамленной, как предстала пред своим мужем жена отшельника. Пока не забрезжило утро, вставай и иди к своему другу!»

Худжасте хотела последовать его совету, но в это мгновенье в дом вошел ее муж и слуги и прислужники подняли крик: «Хозяин приехал! Маймун возвратился!»

Худжасте поневоле — ибо делать было нечего! — упала к ногам мужа. Некоторое время спустя Маймун подошел к клетке и начал расспрашивать попугая о том, что случилось за время его отсутствия.

«Слава Аллаху, — ответил попугай, — что ты вернулся домой целым и невредимым! В отсутствие твое я оказал тебе такую услугу, какой никто тебе не оказывал. Я защитил твой мед от наглой мухи, спас твою розу от руки прокаженного. Если ты в благодарность за это освободишь меня из клетки, я расскажу тебе, что случилось, и поведаю тебе о страшных событиях».

Маймун обещал выполнить эту просьбу. Тогда попугай рассказал, как Худжасте влюбилась, как бросила оземь шарак, и сказал:

«Пятьдесят две ночи я охранял ее хитростью и мудростью, сметливостью, рассудительностью и философией, ожидая твоего возвращения. Слава Аллаху, что труды стольких ночей не пропали понапрасну и я смог возвратить тебе жену в неприкосновенности. Береги ее теперь сам, как знаешь и умеешь, а меня освободи из клетки. Если люди таковы, не хочу я жить среди них!»

Маймун выпустил попугая, отрубил Худжасте голову, одел монашескую рясу, затворился в келье и предался молитве. С той поры он уже никогда не стремился к женщинам, никогда не упоминал о них и до конца своей жизни прожил, как то подобает мужчине.

Пусть Аллах, которому мы вознесли хвалу, поможет каждому из нас жить достойным образом и завершить свои дни в смирении и в молитвах к Аллаху, велик и славен да будет он!

В заключение же книги презренный раб говорит:

Весь божий мир, мой брат, ночная тьма сокрыла,
У ложа своего ты полог опусти!
Забудь про слезы, сном скорей забудься сладким,
Подобно мне, спокойно, мирно ты засни.
Но если наших дней нелепицы пустые
Томят тебя и сказки хочешь, чтоб заснуть,
Ко мне ступай! Я много знаю сказок
И много славных притч в уме своем храню.
Ты в ухо сердца вдень жемчужины такие,
Внимательно прослушай притчи все мои.
Стал нынче на копье похож калам[210] искусный,
Длинны и широки сказания мои.
Я мир весь покорил отвагою своею,
Я выдумку одну с другою сочетал,
Невесте в сказке дал я украшенье духа,
Друзьям моим казну богатую принес.
Поистине, стал мир теперь нелепой сказкой,
А у меня иссяк обильный мой запас.
Не помнит мир о том, что значит осторожность,
И бодрость ночь моя утратила свою.
Ступай же, эту ночь в покое проведи ты,
Покой и отдых сказка принесет тебе.
Да, тот, кто только сказку от меня услышит,
Проснется даже, если в сон он погружен.
Я сказок записал обилие большое,
Спокойно даже ангел может им внимать.
Коль хочешь, милый друг, понюхать эту розу,
То лучшим для тебя могу я другом стать.
Послушай же, тебе поведаю я сказки,
Жемчужинами ухо ты свое укрась!
О бдении совсем забыло наше время,
И бодрости теперь не сыщешь на земле.
Да, сон — наш мир! Итак, вставай скорее, спящий,
И бодрости одежды на себя накинь!
Кто бодрствует, того всегда гнетут заботы,
Хотя бы этот миг ты сладко подремли.
Есть гребень у меня для черных кудрей ночи,
А сказочки мои навеют сладкий сон.
Моих рассказов цепь увлечь способна сердце,
Подобных им, мой друг, не много ты найдешь!
Безумие когда моим владело сердцем,
Я сказкам постоянно ночи посвящал.
И если тот, кому расскажут эти сказки,
Безумцем назовет меня, он будет прав!
Себе в друзья избрал я в этом мире сказку,
О сказках сказку я обширную сложил,
Хоть ране мудрецы, владевшие словами,
Немало дивных сказок передали нам,
Но все ж не написал никто таких жемчужин,
Никто таких речей, как я, еще не вел.
В ту ночь семьсот и тридцать лет прошло от хиджры[211],
Когда я эти сказки вместе сочетал.
Зиййа-йе Нахшаби поведал эти сказки,
Слагая их, ни разу глаз он не смыкал

210

Калам — особым образом заточенная тростниковая палочка, которой до недавнего времени писали на мусульманском Востоке.

211

Хиджра — бегство пророка Мухаммада из Мекки в Медину, принятое за начало летосчисления у мусульман. Первый месяц мусульманского лунного года соответствует 16 июля 622 г. 730-й год хиджры соответствует 1330-му году нашего календаря.