При подготовке к настоящему изданию перевод Е. Э. Бертельса был оставлен почти без изменений. Выборочная сверка перевода с персидским текстом показала, что перевод очень точно передает смысл оригинала. Исправлены были лишь явные описки переводчика и опечатки машинистки. Это же касается и стихотворных вставок. Их нарочитая простота может показаться современному читателю немного наивной, но таков и персидский оригинал. В данном случае Нахшаби умышленно опростил свои стихи, так как они несут в себе функцию назидания, а следовательно, должны быть предельно доходчивы до читателя.
Д. Е. Бертельс.
Вступление
Во имя Аллаха всемилостивого, милосердного!
Вознесем же молитвы к Аллаху великому — да святятся имена его, — кормильцу зверей и птиц!
А ты, о пророк[19], да помилует его Аллах и да приветствует! Ты — попугай цветника совершенства, ты — Симург[20] гор посланничества, ты — горлица красноречья, соловей сада, где «не меркнет свет зрения и не иссякает»[21] благодать.
О поводе возникновения этих рассказов и о проницательности, влагаемой в рассказы вдохновенными людьми.
Повествователь, сообщающий эти рассказы, и передатчик этих сказаний, то есть Нахшаби, да простит Аллах прегрешения родителям его и ему самому и да помилует и их и его, говорит так:
Сладостные времена и чарующие сердце дни, веселые годы и беспечальные эпохи — это величайшее счастье и лучшее из благ. Если время оказывает кому-нибудь содействие и судьба пособляет кому-нибудь, это надо считать несравненным счастьем и незаменимым государством, ибо невозможно вернуть слетевшую с лука стрелу и упорхнувшее из рук время, нет способов возвратить их назад. «Печальнейшая из историй — это история о потерянном времени», — гласит поговорка.
Как-то раз повествовал я о любовной истории из времен моей юности, рассказывал повесть о горе, чарующем сердце, из времен ранней молодости, и один вельможа сказал мне: «Недавно одна книга, заключающая в себе пятьдесят два рассказа, была переведена с одного языка на другой, была переложена с языка индийского на язык персидский. При этом конь речи был пущен в поле многословия и изложению была придана чрезмерная длина. Основы требований хорошего вкуса и основные правила изящества не были соблюдены совершенно. Начала рассказов и окончания повестей были перемещены и опущены. Ко всем правилам красноречия составитель отнесся с полным пренебрежением, и посему читатель не достигает при чтении своей цели, то есть наслаждения, а у слушателя ускользает та услада, к которой он стремится. Если бы ты взял это произведение, относящееся к числу индийских книг, и изложил его в сокращенной редакции и связной обработке, придал бы ему достойную форму и подобающий порядок, то и читатель и слушатель этой книги должны были бы считать себя безгранично обязанными тебе.