Под конец сеанса Дэвид заплакал, сам не зная почему. Он плакал так сильно, что из носа потекла кровь, и ее вид напугал Дэвида. Он зарыдал и завизжал, упал на пол и затрясся, а в голове у него вспыхнул белый свет. Он стучал кулаками по ковру и слышал, как книги выражают свое неодобрение, а доктор Моберли зовет на помощь, и отец Дэвида врывается в кабинет. Потом все погрузилось во тьму. Казалось, что это длилось всего несколько секунд, хотя на самом деле прошло очень много времени.
В темноте Дэвид слышал женский голос и подумал, что тот похож на голос мамы. К нему приблизилась фигура, но не женская. Это был мужчина, скрюченный человек с вытянутой физиономией, проявившийся наконец из теней своего мира.
И он улыбался.
III
О новом доме, новом ребенке и новом короле
Вот как развивались события.
Роза забеременела. Отец рассказал об этом Дэвиду, когда они перекусывали на Темзе, а мимо спешили корабли, и в воздухе пахло нефтью и водорослями. Был ноябрь 1939 года. На улицах стало больше полицейских и появилось множество людей в военной форме. Витрины были заложены мешками с песком, и повсюду злобными пружинами извивались длинные спирали колючей проволоки. Сады усеяли горбатые бомбоубежища Андерсона[2], а в парках вырыли траншеи. Казалось, все доступные поверхности были заклеены плакатами: напоминаниями о светомаскировке, воззваниями короля, всевозможными директивами военного времени.
Большинство детей, знакомых Дэвиду, должны были покинуть Лондон и собирались на вокзалах с привязанными к курткам коричневыми багажными ярлычками, чтобы отправиться на фермы и в незнакомые городки. Их отсутствие опустошило город и усилило нервное ожидание, которое определяло существование тех, кто остался. Вскоре начались налеты бомбардировщиков, и, чтобы затруднить им задачу, Лондон по ночам погружался в темноту. Светомаскировка была настолько плотной, что на спутнике Земли можно было различить лунные кратеры. Небеса усеяли звезды.
По дороге к реке они видели, как в Гайд-парке надувают все новые заградительные аэростаты. Полностью надув аэростат, его на стальном тросе выпускали в небо. Тросы мешали немецким бомбардировщикам низко летать, так что им приходилось сбрасывать боевой запас с большей высоты. От этого бомбардировщики теряли точность при поражении целей.
Аэростаты были похожи на громадные бомбы. Отец Дэвида сказал, что в этом есть своя ирония, и Дэвид спросил, что это значит. Отец ответил, что просто смешно, когда то, что должно защищать город от бомб и бомбардировщиков, выглядит как сами бомбы. Дэвид кивнул. Он согласился, что это странно. Он думал о людях в немецких бомбардировщиках, о летчиках, которые старались избежать противовоздушного огня снизу и склонялись над прицелом для бомбометания, взирая на проплывающий под ними город. Думает ли такой летчик о людях в домах и на фабриках, прежде чем сбрасывает бомбы? Должно быть, с высоты Лондон смотрится как макет с игрушечными домиками и миниатюрными деревьями на крошечных улицах. Наверное, только так и можно швырять бомбы: притворяться, будто все ненастоящее, и, когда внизу раздаются взрывы, никто не горит и не умирает. Дэвид пытался представить себя в бомбардировщике – британском, «Веллингтоне» или «Уитли», – летящим над немецким городом с бомбами наизготовку. Смог бы он сбросить свой смертоносный груз? В конце концов, идет война. Немцы плохие. Каждый это знает. Они первые начали. Это как в драке на детской площадке: кто первый начал, тот и виноват, и потом уж не жалуйся. Дэвид решил, что бомбы он сбросил бы, но не стал бы думать о том, что внизу есть люди. Там могли быть просто фабрики и верфи, силуэты во мгле, а все люди лежали в безопасности в своих кроватях, пока бомбы разносили на части их рабочие места.
Тут ему пришла в голову мысль.
– Папа! Если немцы из-за аэростатов не могут как следует прицелиться, значит, их бомбы могут угодить куда угодно? То есть они не смогут прицелиться в фабрики и будут бомбить наугад, в надежде на лучшее. Не станут же они из-за аэростатов возвращаться домой, чтобы снова прилететь завтра?
2
Сеть специальных бомбоубежищ, построенных в Англии перед Второй мировой войной по проекту британского государственного деятеля сэра Джона Андерсона, отвечавшего за оповещение населения об авианалетах.