4Джордж Бест», посвящение скандальной футбольно-рок-н-ролльной звезде, 4Будь честным», 4Кеннеди» с рефреном 4Lost your look of life». Временами они скатывались до чуть ли не гранджевого забоя, а затем предавались монотонной гитар* ной медитации — уберите из 4Велвета» весь героин и звуковой изыск, послушайте их 4 Loaded», прибавьте к нему пайковой скорости (химической в том числе) и можете спать спокойно — воз и ныне там. Некоторые перебравшие дамы шептали себе под иос слова, когда-то имевшие смысл, по щекам катились слезы ностальгии. Под эти звуки в самый раз наливаться лагером. Что и сделал представитель класса неимущих Уэсли Эдвард (Василий Эдуардович) Брюх, стоявший рядом с непроницаемой физиономией. Выйдя из 4Гаража» он предался своему любимому развлечению — спустился на пути и сделал такую энергичную пробежку, что у стоявших на платформе персонажей с пышными гребнями и ирокезами отвисли челюсти. Помочившись затем на 800-вольтный контактный рельс (все стояли остолбенев, ожидая немедленного испепеления мужского достоинства вместе с его владельцем) и показав задницу надвигающемуся поезду, он вылез на платформу под крики ликующих панков. 4Женнться тебе, батюшка барин, пора. Жениться!» — сказал я ему, и был совершенно прав. Поезд понесся в затуманенную аглицкуюдаль, будущее же 4Сва-дебного Подарка» осталось позади, покрытое мраком.
MOLOKO
Subterania
Possibly March, 1996. Sorry, that time the editorial was on acid.
Роком здесь и не пахнет. На диджейский разогрев мы не успеваем, застреваем на входе — проходок нам не оставили, но голь на выдумки хитра. С твердолобой уверенностью сую свою пресс-кард и говорю: «А вы ищите получше». За нами скапливается такая толпа пишущей братии, что девица в окошечке решает поступиться малым, чем задержать очередь на какие-то лишние пять минут. Публика уже положительно размякла. К сцене продираемся, заглатывая на ходу клубы дурманящего дыма. С балконов пускают мыльные пузыри, они оседают мокрыми пятнами на головах стоящих внизу. На сцене идут последние приготовления — два здоровых негра с дрэдлокс, догоняясь самосадом, проверяют гагару и бас. Орган, барабаны, две вертушки, но кого-то не хватает… Ага, конечно ее — вокалистки Рузин Мерфи. При первых же тягучих фанковых звуках она выходит, нет, вываливается на сцену, пародируя своей походкой механическую куклу — в таких-то туфлях на высоких каблуках иначе не походишь. Об имидже, музыке и платье не говорю, судите сами — добрая половина присутствующих держится за яйца, и я в те»# чис-ле. А наш фотограф — за фотоаппарат. Мешанина из сексуальных извращений, клаустрофобии, томных взгляде», саундтрэков к «ВЫегшшег», одиноких вечеров в Сохо и поездок по ночному Нью-Йорку, любвишки, тающие в хаотическом нагромождении тусклых неновых огней, фанк Джорджа Клинтона на полную громкость в машине, медленно вспарывающий тишину опустевших улиц. Сегодня нам прописана молочно-травяная диета…
Марк Брайдон, маг клавишных из Шеффилда, прославился в свое время ремиксами Art Of Noise, сделал Крашу в 1986 году «House Arrest», затем переиграл со всей амбиентной тусовкой. Рузин Мерфи ранее была моделью журнала Vogue, но забудьте о ее послужном списке, она — ломовая певица, невероятный голос которой отправляет в небытие всяких Portishead, «Сканку Ананси» и иже с ними. К тому же негритянские музыканты играют настолько дико и отвязно, что Рузин порой забывает притворяться куклой и начинает петь в полную мощь своих легких… Она настолько увлекается, что забывает о каблуках и сценической походке робота, падает и продолжает петь, пока фотографы, обезумев от счастья, снимают ее ноги во всех ракурсах. Начинается легкая давка. «Я появляюсь только, когда выходит полная луна», — поет полулежа, затем встает и кокетливо продолжает «Не могу сдержать свою похоть… Нравится ли тебе мой свитер в обтяжку?». Свитера не вижу, зато вижу все остальное… Она поет даже не о сексе, а откровенно насмехается над закомплексованными додиками, ревностью, капризами, интрижками… Но это — как разбавить виски льдом и тянуть очень, очень долго через соломинку.
Саунд Moioko настолько своеобычен, что даже трудно представить себе более причудливую смесь — Parliament, Нина Симоне, Нельсон Риддл, Cabaret Voltaire, Portishead, в состав которых затесались чуваки из Funkadelic и разогнали на фиг всех электронщиков. Но даже это только жалкие потуги на описание — фанковый оргазм «Funk For Ме», похабно-кокетливая «I Can’t Help Myself», инопланетный «Dominoid» и даже бит-ловский «Мистер Кайт». Но только как Брайдон умудряется воспроизвести все завихрения парового органа — непонятно уже никому… Все орут, танцуют, и музыканты, отбросив всю блестящую мишуру современного звука, играют с неимоверным оттягом. Они создали в этот дожд ливый вечер волшебную сказку, расказанную дьяволицей в прозрачном платьице. «Да-а… уж», — надув щеки, проговорил известный критик Васисеуа-лий Глазах-Двоицкий, в глазах которого после приема двух ми-кродотов уже четверилось, раскладывалось на квадратные трехчлены и умножалось на кубические многоженства: «Жалко, что я не черный. Спортом надо заниматься! Молоко пить! А лучше — кефирчик!»