R Ж: Как бы охарактеризовали «нишу Алекса Керви»?
А. К: Вспомним все мои опубликованные переводы: первое пятитысячное издание «Джанки», изданное в декабре 1997 года, полностью распродали за восемь месяцев. Тогда был кризис, мы заработали где-то $1090, не так, чтобы очень, но на хлеб хватило… Пятитысячный тираж 4 Страха и отвращения в Лас-Вегасе», напечатанный за свой счет, в мягкой обложке, разошелся тоже за восемь месяцев. Как сейчас пешню, за печать мы заплатили $2100 — смешные деньги по нынешним расценкам. Следующее издание «Страха и отвращения» было в сотрудничестве с «АСТ», которое оплатило печать, а сейчас подписан контракт на новый тираж. Тираж «Ангелов ада» практически продан, с моей подачи часть ушла в байк-клубы, это моя бесплатная охрана, — для выбивания долгов, расправы с недругами и прочих удовольствий, которые мы получаем от жизни. Эпистолярная новелла «Джанки. Письма яхе» — фактически продолжение романа «Джанки», это переписка Берроуза с Алленом Гинзбергом. В ноябре выйдет кибер-панк «Вирт», получивший в 1994 году премию Артура Кларка, — такой наркотический, не приходящий в сознание, трип. Сейчас вот заканчиваю «Эйсид хаус» Уэлша, думаю, он выйдет в серии «Альтернатива» в ноябре-декабре этого года. И еще много законченных переводов, но о них не стоит говорить, потому что они не опубликованы.
Р. Ж: Вот вы перечислили книги, но тех же авторов переводят Волчек, Коган, Немцов, Кормильцев, другие… Это маргинальная литература?
А. К: Какой же я маргинал, если издаю книжки за свой счет?!
Мой друг Бретт Гуревиц, владелец панк-лейбла Epitaph, однажды сказал, когда его упрекнули в том, что не по-панковски иметь свой офис: «Иметь-то свой офис по-панковски, не по-панковски быть богатым».
Р. Ж: Вы все-таки не ответили на вопрос о «нише».
А. К: У АлекаС Керви нет ниши. Этояе настоящее мое имя, поэтому эта фигура — миф. Я берусь за разные книги разных стилей и направлений, которые объединяет одно: ненависть к новому мировому порядку. Это достаточно агрессивная литература, мы и сами достаточно агрессивные люди, и при желании можем дать в ухо какому-нибудь ретивому и любопытному журналисту.
Р Ж: Вот что ответил Макс Немцов на вопрос «Если не сравнивать перевод с оригиналом, как вы понимаете, что перед вами удачный текст?» — «С первых нескольких страниц, — ведь начало перевода, как правило, «провисает», но какая-то фраза потом обязательно зацепит и потащит за собой». А у вас как?
А. К: Давайте вернемся к моим словам о том, что перевод — это магическая операция. У меня дома хорошая библиотека, и обычно я знаю оригинал от и до. Все недоработки и ошибки перевода можно исправить, для меня главное, как для издателя, — конечный продукт. Пример удачного перевода — «Мясная лавка в раю» Джеймса Хэвока, выполненный Денисом Борисовым. С моей точки зрения, это один из шедевров российского перевода, как и «Сатана! Сатана! Сатана!» Тони Уайта в его же переводе, где с первой же строчки понятно, что это удачный текст.
Исправление текста — жреческий процесс, мне никаких лавров не нужно. Например, над «Отсосом» Стюарта Хоума я работал с переводчиком Алексеем Андреевым, там я вставил весь мат, потом текстом занимался Илья Кормильцев. В итоге Илья — «редактор», а я — «автор послесловия» и владелец прав на книгу. Важно только» что сам Стюарт — мой хороший друг и придет на помощь» как Чип и Дейл, если мне это действительно потребуется.
Р. Ж: Какую первую книжку вы захотели перевести?
А. К: «Джанки» Берроуза. В 1992 году мне предложили составить наркотическую антологию, которая включала бы «Джанки» как героиноманию и «Врата восприятия. Рай и ад» Хаксли как кислотную форму жизни, но проект провалился, хотя перевод был готов. Я делал его вместе с Максимом Семеляком, музыкальным обозревателем журнала «Афиша». Часть текста, страниц пятьдесят, которую перевел Максим, я переделывал потом раз семь — там было много фактических ошибок, карболовая кислота, например, именовалась ЛСД. Когда в 1997 году вышла книжка, я заплатил Максиму $300, и мы тихо и мирно расстались. Для примера, господин Шаталов заплатил за перевод «Женщин» Медведеву всего $300. За такие расценки его надо привязать к двум мотоциклам и разъехаться в разные стороны. В первом издании я написал, что перевод сделан при участии Максима Семеляка, при переиздании я просил Дмитрия Боченкова из Колонны, который отвечал за подготовку книги в печать, сделать то же самое, но он, видимо, посчитал, что мое имя более культовое.
Р. Ж: Что бы вы назвали среди неудачных переводов современной зарубежной литературы последних лет?