А. К: Неудачно переведен роман «Над пропастью во ржи». Нужен новый, с матом, со всеми делами. О «Голом Завтраке» вообще умолчу. Коган приговорен наследниками Берроуза к расстрелу. Это лучше, чем повешение. Впрочем, его переводы Буковски хороши.
R Ж: Может, вам самому взяться — после отдыха?
А. К: Надо издать «Процесс» Брайона Гайсина, «Книгу * Каина» Алекса Трокки. Потом, может, за что-нибудь и возьмусь.
Р Ж: Вы согласны с мнением М.Немцова: «Ответственность писателя заканчивается, когда он ставит последнюю точку (как сказал Станислав Лем о Набокове), а переводчика — с публикацией перевода».
А. К: Это мнение профессионального халтурщика. Попробуйте отрезать себе руку ржавой пилой. Ваш перевод читают и покупают люди, и довольно держать потенциальных покупателей за идиотов. Как будто они не смогут разобраться — хороший перевод или плохой. У меня двойная ответственность — как переводчика и как издателя.
Р. Ж: Вадим Михайлин: «…сначала читаю текст целиком, причем несколько раз, чтобы сбить оскомину первого восприятия, когда в основном смотришь на сюжет, динамику персонажей, — чтобы добраться до языка. Иногда переводишь фрагменты из разных мест*. Сергей Ильин: «Читаю текст целиком и затем стараюсь сохранить «оскомину*, о которой говорит Вадим. Сюжет и прочее меня, вообще говоря, не так уж и интересуют*. А как делаете вы?
А. К: Вначале я читаю книгу, потом избранные фрагменты, меня прежде всего интересует психологическое вживание в текст. «Страх и отвращение* переводился в тех же условиях, что и писался. Мы закупили машину примерно такого же джентльменского набора, что и в романе, и отправились под рев музыки в Лидс на концерт «Manic Street Preachers*. От нечего делать я переводил «Страх*, начитывая пленки на магнитофон. Это описано в моем эссе «Все, кажется, готово… Ты готов? готов?…*, которое есть на нашем сайте. Если ты не вживаешься в образ и не действуешь как герои, никогда не поймешь, о чем там речь.
Р. Ж: Было такое, вы брались за перевод, но не доводили его до конца — разочаровавшись или по какой-то другой причине? К.Я.Старосельская: «…Правда, есть один роман, который мне давно хотелось перевести — «Транс-Атлантик* знаменитого во всем мире Витольда Гомбровича. Гомбрович не принадлежит к числу моих любимых писателей, но очень уж роман меня зацепил — для переводчика он сущая головоломка. Я несколько раз за него принималась, но, недалеко уйдя, застревала. Чисто профессионального отношения недостаточно — нужна любовь. А любви нет, и автор мне платит тем же — не поддается. А перевести хочется… Пожалуй, это единственная настоящая неудача*.
А. К: Единственный мой незаконченный перевод и неразделенная любовь — «Confessions* Алистера Кроули. Я переводил эту книгу, когда был «дремлющим* безработным в Лондоне и играл в рок-группе Wryneck, состоявшей из одних сотрудников Хоум-Оффиса, Министерства внутренних дел Великобритании. В ней около тысячи страниц, и прежде чем иайти работу, я успел перевести двести семьдесят четыре страницы. Когда-нибудь надо закончить эту работу… может, передам ее другим переводчикам.
Р. Ж: Какая работа была самой сложной?
А. К: «Трейнспоттинг* Уэлша.
Р. Ж: Из-за шотландского диалекта?
А. К: Да, тут вагон работы.
Р. Ж: Света Силакова: «Тут мы выходим на совершенно необъятную проблему передачи диалектов. В прошлом году состоялся круглый стол русских переводчиков, издателей и журналистов с шотландскими писателями. Шотландцы спросили, как наши переводчики передают шотландский диалект. Наши были вынуждены ответить лаконично: «Вообще-то никак*… В русском языке нет соответствующих средств, маркирующих именно речь шотландца*.
А. К: Я стараюсь передать. Со времени общения с эдинбургскими джанкн прошло уже шесть лет, и я много чего позабыл. Тогда я был молодой, сейчас, увы, не мальчик, хотя по мне и не скажешь… Пять лет назад благодарное государство отправило меня в запас, и я решил работать на себя и на своих друзей.
Р. Ж: Получается?
А* К: Да, мы как наглые гуси в рекламе «Наш домик в Деревне*. «У нас получается? Получается…*
Р. Ж: Вы принадлежите к меньшинству переводчиков, которое не зависит от издательских сроков. Но в последнее время сложилась такая ситуация, при которой профессиональный переводчик не может подолгу сидеть над текстом, и чем быстрее он переводит» тем буквальнее перевод.
А. К: Да, это так. Когорта профессиональных халтурных переводчиков делает переводы на заказ, им плевать, за какую работу браться. Сегодня Тони Уайт, завтра Нил Стеффенсон, послезавтра сказки о короле Артуре…
Р. Ж: За каких авторов или произведения вы никогда бы не взялись, потому что это не ваше? К.Я.Старосельская: «Меня никогда не привлекала однозначная литература, и чем дальше, тем меньше привлекает. Не люблю понимать с первого взгляда все, что написано в лежащей передо мной книге — и не потому, что невнимательно читаю, а потому, что текст многослоен. Сейчас я не польщусь на изящную гладкопись, которая течет сама собой, хотя когда-то очень нравилась: позволяешь подхватить себя течению — и понеслось…»