Я до сих лор хорошо помню занятия с одним преподавателем по литературной композиции. Он как-то сказал: «Я знаю, ты увлекаешься сюрреалистами — спонтанность, поток сознания, и все это, конечно, хорошо, но его надо выстраивать примерно так, как Джимми Пейдж выписывал свои гитарные соло, когда он готовил то, что считают великой импровизацией. Все это он выписывал заранее».
Дальше, в 1990 году, я поступил на истфак МГУ. Мне было шестнадцать лет, я был самым младшим на курсе. Параллельно мы организовали панк-группу «Strangers». Ну, это была шутка: «Stranglers» — «Strangers». Играли мы тогда малопонятную многим музыку: смесь Velvet Underground и МС5, собственно, влияние МС5 продолжалось и в дальнейшем, когда группа переименовалась в «Т» («Тау»). Естественно, это помешало учебе, но потом я наверстал все.
В. И.: А потом?
A. К.: Через какое-то время появилась возможность уехать в Великобританию. 15 июня 1994 года я вылетел в Лондон. Там я работал на ферме и с головой окунулся в то, что творилось в этой стране. Эго были последние свободные фестивали, принятие Criminal Justice Bill — отчет об этом путешествии висит в сети на www.mitin.com — как Вы знаете, там находится наш официальный сайт T-ough-Press.
Потом я вернулся в Москву и стал работать на радио. Впрочем, мой дебют на радио состоялся раньше. За все время у меня было много радио-программ, в том числе с Севой Новгородцевым, который мне позже предложил работу в его журнале «О!». На радио я крутил много хорошей музыки — Kinks, The Who, Артур Браун, «Роллинг Стоунз», Алекс Харви…
B. И.: Как Вы начали заниматься литературной деятельностью?
А. К.: Ну, я говорил уже в своем интервью «Русскому журналу», что свой первый перевод — «Джанни» Берроуза — я подготовил в 1992 году. Мы работали тогда вместе с приятелем, он сейчас музыкальный обозреватель журнала «Афиша». Меня этот перевод не удовлетворил, и я доводил его до ума около пяти лет. Мои первые рассказы публиковала Маргарита Пушкина в «Забрики Пойнт», «Easy Rider», «Василиске», за что ей огромное спасибо.
В. И»: Расскажите, пожалуйста, об издательстве «Adaptec/ Т-ough-Press» и его стратегиях.
A. К.: В свое время это была очень интересная для меня игра. Если вспомните фильм «Из Ада» с Джонни Деппом, потом возьмете «Американского Психопата» и посмотрите список всех книг, которые мы сделали, ну там — «Джанки», «Кодекс Гибели» и прочее, — то вы увидите, что все это составляет одно предложение. Это своего рода метакнига, которая создается и делается общими усилиями. Это путь, который надо пройти. Что касается «Адаптека», посмотрите фильм «Адаптация».
B. И/. Можно ли сформулировать это предложение?
A. К.: Вы имеете в виду стратегию? Я думаю, что лучший ответ о стратегии содержится в моей статье: «ЧИНГИЗХАН, ХАССАН ИБН САББАХ И ЯРИЛО (ЛЮЧИФЕР) ОБЪЕДИНЯЮТСЯ В ОБЩЕЙ БОРЬБЕ». Она есть в Интернете. Или, вот, например, послушайте у Алекса Харви The Ballad of JFK или версии Electric Blues, или Blakes Hymn/Jerusalem или там Man A Space Hymn, или Grandfathers Clock Medley, не говоря уже Гш going to stand by You. Все это есть на его альбоме «Teenage A Go Go», выпущенным Alchemy Entertainment Ltd. в 2003 г. Вот, собственно, и объяснение стратегии (политики) нашей компании.
B. И»: Одна из Ваших серий называется «Классикой контркультуры». Что Вы понимаете под словом «контркультура»?
А. К.: Ну, по этому поводу вспомнить старую шутку о том, как у абитуриентов на истфаке спрашивали: «Что такое фашизм?» В девяноста процентах был полный пролет. На сайте Vookstock Project вывешен мой диплом «Молодежные Субкультуры США и Великобритании с конца 40-х по наши дни», который я писал в Лондоне. Там я подробно говорю и о понятии «контркультура», и о мифологии образа Иного. Это непростой вопрос, и не хотелось бы говорить на уровне клише и штампов. Конечно, всегда может найти в термине какой-нибудь изъян. Действительно, как в том вопросе про фашизм.
В. И.: Попробуйте, все-таки…
Л. К.: Хорошо. В каждой культуре заложена потребность в «наоборотной», извращенной культуре, которая бы отвергала ценности культуры традиционной. Но эта «наоборотность» может в разных культурах выражать разные, иногда противоречащие друг другу ценности. Образ Иного — неважно, трактуем ли мы его как образ врага или возможность на вербальном уровне или на уровне текста пройти через ад, как это сделал герой романа Стокоу «Коровы» — помогает принять какие-то решения. В каком-то смысле такие тексты помогают умерщвлению в себе некоторых сил, которые движут некоторыми людьми, когда они приходят в супермаркеты и расстреливают там детей, например. Недавно у нас был любопытный разговор со Стюартом Хоумом. Он изумлялся, что его тексты так популярны в Финляндии. Я ему сказал: «Ты же понимаешь, для финнов это настолько необычно, настолько выходит за рамки клише и табу, что-то типа озарения, и они читают это с огромным интересом».