В. И.: Ваше отношение к «спокойной» и традиционной литературе.
A. К.: Как-то мне подарили старинный сборник моего предка, поэта Языкова. Я был потрясен его величием. Не говоря уже о Денисе Давыдове, чьими стихами я увлекался с детства. Ну и, кстати, за людьми, которые вам кажутся злобесны-ми мутантами* утопающими в крови и сперме — ведь за ними кроется очень значительный культурный пласт. Если говорить о сравнительно-историческом аспекте — это ведь та самая традиция, которая привела сына Ольги, Святослава, в Болгарию.
B. И.: Есть такое смешное слово «позитив»…
А. К.: Все нормально. Мне нравится слово «позитив» и «негатив». И когда Маргарита Пушкина или, скажем, мой отец говорят. «Неужели тебе не хочется почитать чего-нибудь светлого, например, Лонгфелло?», то я отвечаю, что, во-первых, я Лонгфелло знаю едва ли не наизусть, а во-вторых, я люблю многие светлые тексты. К этому стоит добавит, что в советское время существовал огромный пласт трэш-литерату-ры, предвосхищающей киберпанк и авантрэш. Я всем советую читать эти книги. Его не стоит отвергать, другое дело — как его трактовать. «Тайс Афинская» Ефремова была моей любимой книгой. Не стоит забывать, что все наше поколение вышло из «Библиотечки приключений».
В. И.: Ну, это сомнительно.
A. К.: Нет, нет, это так. Вспомните ведь в «Библиотечке приключений» издавали Эдгара По!
B. И/. Не самый светлый автор. И все же, почему-то, говоря о позитиве, вы упоминаете, в первую очередь, трэш.
A. К.: Я говорю о позитиве и трэше. Ну как это объяснить… Возьмем, например, Валентина Пикуля. Там колоссальный заряд оптимизма и позитива, несмотря на трагизм происходящего, несмотря на чудовищную стену предательства и лжи, которая окружает его героев. Но ведь есть крылатое английское выражение, что души героев не умирают, а возрождаются в той или иной степени.
B. И.: Вопрос о позитиве я недавно задавал Кормильцеву и Лимонову, но у них все — война да война.
А. К.: К слову о Кормильцеве — мыс ним начали дружить в свое время, хотя я сразу дал ему понять, что терпеть не могу группу «Наутилус Помпилиус». Дима Пименов мне два дня назад сказал: «Ты вспомни, чем занимался Кормильцев, когда ты вернулся в Россию в 1997 году. Ты же фактически сделал ему карьеру, не говоря уже о том, как он крутил свое имя в связи с серией «Альтернатива», которую ты же фактически и придумал (не говоря уже о твоем неопубликованном переводе «Трейнспоттинга», о существовании которого он прекрасно знал)». Мой перевод «Эйсид Хауса» — ответ на его «На Игле», он бы еще его назвал «На машинке».
Все эти разговоры про войну — чистой воды lake. Кормильцев начитался моих статей, а потом влюбился в Лимонова. Если Лимонов-то хоть действительно воевал, но и у него это трансформировалось безумным образом в голове, наполненной дешевыми понтами харьковского гопника (в Москве радикальный народ Лимонова зовет шавкой Путина, а вы должны понимать, что если сейчас, в данный момент, ты против президента, то ты на стороне олигархов, которые опять же в данный момент его пытаются всеми силами свалить).
Используя ситуацию, такие образования как «Ультра. Культура* пытаются подставить свою жопу всем, кто сейчас записался даже не в антипутинцы. Это просто бред, хотя и очень модно среди московской интеллигенции, а в действительности они работают на тех, кто действительно пытается добить нашу страну окончательно. Не случайно, Касьяненко и Кормильцев пытались выйти на Березовского, чтобы он спонсировал проект их журнала «Городской Партизан*. Неужели вы можете себе представить Кормильцева, принимающего участие в уличных беспорядках, сидящего со снайперской винтовкой или, на худой конец, работающего самурайским мечом?
Они всю жизнь ехали на одном негативе. А ведь даже смерть твоих близких можно использовать как позитив — вспомните окончание «Обычных Подозреваемых*. Поход английской культуры всегда был и остается — видеть все самое лучшее, даже в ходе войны испытывать позитив, поэтому там остро чувствуют халтуру и то, что Холден Колфилд называл «липой*.
В. И»: Расскажите об отношениях «Tough-Press* с «Ультра. Культурой* и «Колонной*?
А. К.: С «Ультра. Культурой* отношения достаточно простые. Мы вместе выпустили «Парадоксию* Лидии Ланч. Переводила Таня Покидаева, редактировал я. Права на нее — у Adaptec/*T-ough-Pre$s*. Потом были «Города Красной Ночи* Берроуза, и затем полностью сами мы выпустили «Американского Психопата*. Еще была книга Тони Уайта с двумя романами «Трави трассу!* и «Сатана! Сатана! Сатана!*. Тони Уайт — мой хороший друг. Сейчас у него вышел замечательный по стилистике и языку роман «Foxy-Т* (ну вы понимаете), о котором даже такой эстет, как Майкл Брейсвелл, сказал, что это второе «Над Пропастью во Ржи*. Я надеюсь, он у нас скоро выйдет.