Она принадлежала к плимутским сестрам, а он, – как она сообщала ему всякий раз, когда он позволял себе почитать игривый роман, повеселиться, покурить, отправиться на охоту или выпить стаканчик вина, – к несчастным грешным обывателям, заботящимся исключительно о земном.
В течение нескольких лет было сделано все для того, чтобы мистер Вулфилд почувствовал себя морально неполноценным изгоем, чуждым облагораживающего влияния религии. Кесия приглашала в дом и на обед тех, кто разделял ее воззрения, и в этих случаях не жалела усилий на сервировку стола, заботилась о том, чтобы гости не испытывали недостатка в еде и напитках. В такие дни мистер Бенджамин, присутствуя за столом, чувствовал себя не в своей тарелке, поскольку темы разговоров выходили за рамки его интересов и касались вопросов, в которых он был абсолютным профаном. Он пытался заинтересовать гостей Кесии другими темами; он понимал, что футбол, скачки, крикет – были табу, но предполагал, что такими темами могут стать внутренняя и внешняя политика. Вскоре он понял, что ошибался, что эти вопросы интересовали гостей только в том случае, если были связаны с исполнением или неисполнением какого-нибудь пророчества.
Когда же мистер Бенджамин, в свою очередь, приглашал к обеду своих старых друзей, их ожидала холодная баранина, запеканка из мяса с картофелем и пудинг из тапиоки. Но даже это можно было бы вытерпеть, если бы миссис Вулфилд не сидела во главе стола туча тучей, не произнося ни слова, время от времени тяжело вздыхая.
Истек год траура; мистер Вулфилд переоблачился в светлый костюм, ограничившись небольшой черной повязкой вокруг левой руки в знак траура. Кроме того, он начал искать того, кто мог бы вознаградить его за те прожитые годы, когда он чувствовал себя подобно мальчику для битья.
И вот, взор его остановился на Филиппе Уэстон, яркой, энергичной молодой леди, умной и образованной. Ей было двадцать четыре, разница в возрасте составляла, таким образом, восемнадцать лет, – по его мнению, не так уж и много.
Кроме того, они, опять-таки по его мнению, идеально подходили друг другу. Приняв решение, он стал ухаживать за ней.
В тот самый вечер, когда он признался в любви и получил ответное признание, сделал предложение руки и сердца, которое было принято, он сидел перед камином, сложив руки на коленях, глядел на огонь и строил воздушные замки. Потом улыбнулся и похлопал себя по коленям.
От грез его отвлек чей-то вздох. Он оглянулся. Было что-то знакомое в этом звуке, и он был ему неприятен.
То, что он увидел, развеяло его мечты и заставило кровь отхлынуть от его сердца.
За столом сидела Кесия, глядя на него своими черными глазами-бусинами, с суровым выражением лица. Он был настолько поражен и испуган, что не мог произнести ни слова.
– Бенджамин, – произнес призрак, – я знаю, что ты собираешься сделать. Такой поступок нельзя назвать благопристойным. И этого не случится.
– Не случится? Но почему, моя любовь, мое сокровище? – Ему пришлось собрать все свои силы, чтобы задать этот вопрос.
– Ты совершенно напрасно корчишь из себя невинность, – сказала покойная жена. – Ты никогда – никогда, слышишь? – не поведешь ее к алтарю.
– Кого, дорогая? Ты меня удивляешь.
– Мне все известно. Я читаю твое сердце как раскрытую книгу. Даже переселившись в иной мир, я продолжаю наблюдать за тобой. Когда ты распростишься с земной юдолью, при условии, что ты осознаешь свое падение и изменишь свою жизнь, – у тебя есть шанс, – небольшой, но все-таки есть, – что наш союз будет продолжаться в вечности.
– О, не говори так! – пробормотал мистер Вулфилд, крайне пораженный.
– Начни жизнь с нового листа, и это, возможно, тебе поможет. Но этого никогда не произойдет, если ты свяжешь себя с этой болтушкой узами брака.
– Я должен ускорить заключение брака, – сказал про себя мистер Бенджамин. Вслух же он произнес: – О Боже! Боже!
– Я так сильно беспокоюсь о тебе, – продолжал призрак, – что буду присутствовать рядом с тобой днем и ночью до тех пор, пока нечестивая помолвка не будет разорвана.
– Я не стою стольких хлопот, – сказал он.
– Это мой долг, – строго ответила миссис Вулфилд.
– Ты очень добра, – вздохнул вдовец.
Он пригласил на ужин своего друга, которому собирался излить все, что у него на сердце. Но, к своему ужасу, увидел за столом призрак жены.
Он старался выглядеть живым; он шутил, но лицо его было мрачно, а взгляд печален; постепенно вся его напускная веселость сошла на нет.
– Ты, кажется, сегодня не в настроении? – спросил друг.
– Мне очень жаль, но сегодня я плохой хозяин, – ответил мистер Вулфилд. – К сожалению, иногда случается так, что третий лишний.