Вечером, после ужина, я опять отправился в то же самое кафе, и заказал кофе с коньяком. Я выпил его не торопясь, стараясь продлить удовольствие, после чего присел за столик, чтобы написать несколько писем.
Закончив первое и сложив, я увидел рядом с собой вчерашнего бледного официанта, ожидавшего оплату. Я вытащил из кармана пятьдесят сантимов и два су, положил их на столик между собой и официантом, после чего поместил письмо в конверт, запечатал и надписал.
Затем, закончив второе письмо, я поднялся, чтобы сходить за марками, когда заметил, что серебряная монета вновь осталась на столе, в то время как медная исчезла.
Я окликнул официанта.
– Послушайте, – сказал я, – этот ваш странный напарник… Он снова взял только чаевые, оставив полфранка.
– Ах, это, конечно же, снова был Жан Бушон!
– Но кто такой, этот Жан Бушон?
Официант пожал плечами и, вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, сказал:
– Могу посоветовать мсье больше не платить Жану Бушону, конечно, в том случае, если он и дальше намерен посещать наше кафе.
– Я совершенно точно больше не буду платить ему, – сказал я, – а кроме того, не понимаю, как вы можете держать у себя подобных работников.
Я вновь отправился в библиотеку на следующий день, а затем прогулялся вдоль берега Луары, являющей собой зимой мутный стремительный поток, в то время как летом, во время спада воды, обнажающей свои песчаные или покрытые гравием берега. Я бродил вокруг города и тщетно пытался представить себе стены и башни, когда 29 апреля 1429 года Жанна пошла на приступ и заставила англичан капитулировать.
Вечером я снова отправился в кафе и, как обычно, заказал себе кофе с коньяком. После чего принялся просматривать свои заметки, приводя их в порядок.
Пока я этим занимался, вновь появился официант, про которого мне сказали, что его зовут Жан Бушон, и застыл около столика в своей обычной выжидательной позе. Я пристально взглянул ему в лицо. Пухлые белые щеки, маленькие черные глаза, черные усы и сломанный нос. Его лицо было решительно некрасиво, но оно не отталкивало.
– Нет, – сказал я. – Вам я ничего не дам. Я не буду вам платить. Позовите другого официанта.
Пока я смотрел на него, в ожидании увидеть результаты своего отказа, он, как мне показалось, просто исчез у меня с глаз, или, если быть более точным, растворился в воздухе. Это несколько походило на то, как если бы кто-то бросил камень на неподвижную водную гладь, изображение на которой я рассматривал. Пошли волны – и все исчезло. Я его больше не видел. Я был немного испуган и озадачен, и постучал ложечкой по кофейной чашке, призывая официанта. Один из них тут же оказался рядом со мной.
– Видите ли, – сказал я ему, – ко мне снова подошел Жан Бушон. Я сказал, что не дам ему ни единого су, и он исчез самым неправдоподобным образом. И я не вижу его в зале…
– Его в зале нет.
– Как только он снова появится, попросите его подойти ко мне. Я хочу с ним поговорить.
Официант выглядел смущенным.
– Не думаю, чтобы Жан вернулся, – пробормотал он.
– Как долго он работает у вас?
– О! Он не работает у нас в течение нескольких лет.
– Тогда почему он появляется здесь, требует оплату и ждет, когда я закажу что-нибудь еще?
– Он никогда не берет плату за заказ. Он берет только чаевые.
– Но почему вы разрешаете ему делать это?
– Мы ничего не можем с ним поделать.
– Вы можете не пускать его в кафе.
– Никто не может помешать ему войти.
– Это звучит странно. Но ведь он не имеет права брать чаевые? Вам следует обратиться в полицию.
Официант покачал головой.
– Они тоже ничего не смогут сделать. Дало в том, что Жан Бушон умер в 1869 году.
– Умер в 1869 году… – ошеломленно повторил я.
– Да. Но он все еще приходит сюда. Он никогда не подходит к постоянным клиентам, к местным жителям, но всегда только к гостям…
– Вы не могли бы рассказать мне о нем?
– Мсье, конечно, извинит меня. Я должен исполнять свои обязанности, у меня много работы.
– В таком случае я загляну сюда завтра утром, когда вы освободитесь, и попрошу вас рассказать о нем. Как ваше имя?
– Меня зовут Альфонс, мсье.
На следующее утро, вместо того, чтобы отыскивать реликвии, связанные с Орлеанской Девой, я отправился в кафе охотиться на Жана Бушона. Я застал Альфонса, вытирающим столы тряпкой. Я пригласил его присесть за столик, и сам расположился напротив него. Я привожу рассказанную им историю кратко, лишь немного подправив его собственные слова.