Из Иванова дотуда рукой подать.
Но это я вам говорю по секрету. Лучше не суйтесь – останетесь без рук.
А что про Иваново знают не-ивановцы?
«Город невест», «текстильный край».
Люди старшего поколения наверняка вспомнят, что «Иваново – родина первого Совета рабочих депутатов», который возник сначала подпольно, а в мае 1905 года сумел организовать и возглавить широкомасштабную (около 60 тысяч участников) стачку ткачей, направленную против царской власти. Считается, что наш город, наравне с Москвой и Петербургом, – колыбель отечественного, пролетарского большевизма.
Сегодня революционеров не слыхать. Все невесты, кто поумнее, стремятся укатить из Иванова в столицу. Текстильные фабрики переоборудованы и превращены в торговые центры. Частный (мелкий и средний) бизнес перебивается правдами и неправдами – с серединки на половинку. «Город не best», – шутят кавээнщики. Газеты пишут: «депрессивный, дотационный регион», город невезения.
А ивановцам наплевать! «Мы все равно будем жить по-своему – нам хоть кол на голове теши», – говорят они упрямо, как раскольники-староверы, выбирающие дремучие окраины и дебри в пику передовым проектам цивилизации.
Город-подполье. Здесь все не на виду, «под первым слоем земли», как выразился мой товарищ Павел Гусев.
Хочешь – нальют, присоединяйся, садись, а если не нравится – никто тебя не держит.
На белом свете дорожек много.
Эта книга задумывалась как сборник статей, различных по темам и сюжетам, однако в процессе работы над замыслом они постепенно срастались между собой, как пестрые лоскуты в единое одеяло, и в итоге образ Иванова (моего личного, индивидуального Иванова) получился достоверным, универсальным, общим, близким к тому, каким его нарисовали обстоятельства: время и место.
Город-инкогнито приподнял свою маску, вышел из сумрака – ведь сами ивановцы порой не знают своего добра1.
Традиции журналистики уверяют нас, что статьи могут быть про политику и экономику, культуру и спорт, медицину и образование, но в конечном счете все они – про людей.
Человек стоит в основе события. Он может звучать гордо, может звучать кротко, соло или в хоре, но именно он создает новость, дает материал к репортажу, фельетону, аналитике, публицистике.
Забывая о нем, мы часто забываем, для чего вообще все это было придумано, существует и развивается: торговля, промышленность, искусство, церковь, теорема Пифагора или дважды два четыре.
Не надо только воспринимать все слишком буквально. Любая загадка существует для того, чтобы оставаться прежде всего загадкой – не всегда обязательно, чтоб ее отгадали. Мистика и очевидность бредут рука об руку, и одно не может существовать без другого.
Но мыслям неплохо задать направление – все-таки у компаса должен быть север.
Или не должен?
Сравнивая Иваново с соседними областными центрами и думая о сходстве и различии между ними, я однажды подметил, что только вокруг Иванова осело сразу несколько цыганских таборов: мустафони, немцони, тошони, чучони. Во Владимире, Ярославле, Костроме или Нижнем Новгороде такого не встретишь. Видимо, есть что-то созвучное в духе ивановцев и цыган – раз мы их не прогнали, а они здесь уцепились.
Что же у нас общего? Не только то, что последние двадцать лет мы слепо верим исключительно в удачу и в то, «как карта ляжет», – о будущем не думаем. По сути своей, ивановцы – такие же хитрые и беззаботные, как цыгане, наглые и наивные, понятливые и бесцеремонные, жадные и душевные, предприимчивые и безалаберные.
У цыган нет родины, и в Иванове нет центра, нет своего исторического Кремля – сердце города спрятано. Для архитектурной застройки нашей средней полосы это нетипично, и город у нас нетипичный. Он возник сам собою, словно бы из хаоса и как будто изначально не желая складываться во что-нибудь цельное, и все же он сложился, но свое настоящее лицо и характер, так же как и уличная цыганская гадалка, покажет только своим.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ИВАНОВО И ВОКРУГ
ЦЫГАНСКАЯ ПРАВДА
Все цыгане – разные.
Именно с этой фразы надо начинать любую статью об этом народе. Ведь сказать «цыгане» – это все равно что сказать «славяне». Нам почему-то не приходит в голову путать русских и украинцев, белорусов и сербов, болгар и чехов, а цыган путают – потому что не знают, верят домыслам и мифам, возводят напраслину: то хвалят не за дело, то ругают почем зря.
1
Почему-то вспоминается былинное описание богатырского коня: «Под ним добрый конь – будто лютый зверь».