Когда Дигр очнулся, то подумал, что умер. По небу плыли курчавые барашки, лес пестрел сказочной разноцветной листвой, а на душе было светло и радостно, как бывает только во сне. Или только после смерти.
Вот-вот распахнутся небесные врата, и появится Тот, кому священник посвятил жизнь. Ангелы будут окружать Его, и божественный лик будет преисполнен сияния. Рой закрыл глаза и принялся молиться.
Но в следующий момент возвышенное чувство рассеялось без следа. Лица священника коснулось что-то горячее, влажное и знакомо шершавое. Чуть приоткрыв глаза, Рой увидел Кира. Добродушное животное имело одну не слишком приятную привычку: пребывая в сильнейшем замешательстве или смущении, этот гигант то и дело норовил лизнуть лицо хозяина.
Помимо лорса было еще кое-что. В голове священника звучал препротивный щелкающий звук. Щелчки сливались в сплошную линию, а затем рассыпались бисером, точно сорвавшимся с нити. Солайтер!
«Тебе опять не повезло, — заскрипел насмешливый голос, — видимо, ты еще не достоин предстать перед Предвечным».
Рой чувствовал себя, как мальчишка, которого застали за воровством яблок. Он словно сидел на дереве и не мог отважиться слезть: внизу смеялись, показывали пальцами и грозили кулаками.
«Ты должен был сперва сам испытать то, что уготовил своим подопечным. Ты еще не передумал перенести сюда лесной лагерь новобранцев?»
«Это ты меня надоумил?» — простонал Дигр.
В ответ в голове весело защелкало.
«Можешь считать, — последовала серия щелчков, — что я твой ангел-хранитель. Кажется, так вы называете одну из своих загробных фантазий».
Дигр решил не углубляться в вопросы теологии. Намного более его интересовало, где он оказался.
«Что это за место?» — спросил он.
«Обыкновенное место, — отозвался Солайтер, — в своем роде, разумеется. Его я называю Веретеном.»
«Откуда такое странное название?» — удивился Дигр.
Солайтер как будто на мгновенье задумался:
«Это трудно объяснить, — наконец ответствовал он, — видишь ли, мысли подобны нитям. И из них можно сплести пряжу. Вы, люди, считаете, что только живые существа, состоящие из плоти и крови, способны обладать разумом. Но это не так. Разум есть у любого камня, дерева или пещеры. Разум есть у всего сущего во Вселенной. Просто он отличается от того, к чему вы привыкли.
Ты никогда не задумывался, почему события развиваются тем или иным образом? Их ход зависит от переплетения мысленного и реального мира, в котором они происходят, от воли пространства.
Так вот, воля того пространства, в котором ты сейчас находишься, невероятно сильна. «Веретено» не имеет разума. Оно лишь ограждает себя от разрушительного воздействия чужих желаний. Оно ловит их, прядет из них пряжу, невидимую и неосязаемую, но изумительно прочную. Здесь не возможны ни добро, ни зло. Моральные категории чужды «Веретену» так же, как и понятия «жизнь» и «смерть». Каждый сталкивается здесь лишь с тем, с чем желает столкнуться. Но стоит этому желанию исчезнуть, как наваждение рассеивается.
Ты выбрал хорошее место, священник. Заставь своих воинов желать битвы — и они будут сражаться… Заставь их искать смерти — и они будут умирать… Но помни: до тех пор, пока ты не решишь преподать урок, ты должен держать их желания, любые желания под контролем — впрочем, для телепата с волей, подобной твоей, это не трудно…»
Голос Солайтера звучал в его сознании все тише и наконец вовсе исчез. Рой немного постоял, ожидая продолжения, но, как видно, «аудиенция» была закончена. Ждать было нечего. Он нашел то, что искал. Теперь дело оставалось за малым: переворошить Легион стражи, словно жухлую листву, превратить новобранцев в настоящих воинов.
Священник подозвал лорса и, взяв под уздцы, направился в город.
Минули еще один день и еще одна ночь, прежде чем начальник стражи отдал приказ. Промедление объяснялось простой и обыденной причиной, а именно закупкой провианта, которой он, как обычно, руководил. Аппетит у новобранцев был завидный, и снеди требовалось изрядно. Пять мешков первосортной пшеницы, сорок мер мяса, двадцать головок сыра, дюжина свиных окороков… И это всего лишь на пять дней. О, святые угодники!
Купцы оказались на редкость прижимистыми, а средств — на редкость мало. Так что с Дигра семь потов сошло, пока удалось договориться о покупке. Он торговался, как черт, на чем свет ругал предлагаемый товар и клялся страшной клятвой, что откажется от сделки, если достопочтенные не сбросят цену хотя бы на треть. Купцы чинно качали головами, но на попятный шли крайне неохотно. Когда, наконец, соглашение было достигнуто, Рой чувствовал себя так, словно побывал в зубах у глита. С огромным облегчением он спровадил купцов из караулки у ворот лесного лагеря (именно там проходили переговоры) и вышел на залитый осенним солнцем внутренний двор. Потом пощелкал языком, и из конюшни грозовой тучей вылетел Кир. В следующее мгновенье Рой уже был седле.