Пытать его о минувшем напрасно,
Оно всегда другой миг отражает.
Но в темноте глубин, под амальгамой,
Накапливает и тасует тени,
Храня секреты многих поколений,
Пленённые под сплав с тяжёлой рамой.
Они глядят на нас, сквозь тьмы столетий,
Как на придел покинутого рая,
Эмоций энергетику вбирая,
Незримые раскидывая сети.
Пройдя свечей зеркальным коридором,
Нетерпеливо жаждая ответы,
Мы видим странных корчей силуэты,
И, сквозь страданья, нечто с жгучим взором.
Магнитом тянет жуткое обличье,
Не в силах одолеть его очей,
Мы сами, погружаясь в пограничье,
Становимся одною из теней.
И это раздвоенье нас гнетёт,
Мы здесь и там, всегда, одновременно,
И жить уже не можем полноценно
С душой попавшей в тернии тенёт.
Не оттого ль в разбитых зеркалах
Дрожат осколки давних суеверий,
Что в бездны тьмы раскрыты настежь двери
И исподволь сочится в Души страх.
Ночь уже не за горами,
Зажигает фонарями
И неонами витрин
Вечер свой адреналин.
Толпы тьма слизала с улиц.
Будто сотни сонных куриц
На привычный свой насест,
Тьмы машин, во тьме, окрест.
Крутит быт кино немое:
Сквозь сиянье золотое,
Люд мелькает, суетится,
Раскрасневшиеся лица,
Мимика, движенья рук…
Кондиционеров звук,
Как пчелиное гуденье…
А за город, в отдаленье,
Золотым и красным, в ряд,
Пробки транспорта стоят,
Дружно, тесными рядами,
Маясь между городами,
День закончив трудовой,
Все хотят попасть домой.
Чашка кофе, сигарета,
Лиц знакомых тёплый свет…
Каждым утром сцена эта
Повторялась много лет.
Все спешили на работу,
Но меняли чуть маршрут,
Чтоб развеять всю дремоту
В эти несколько минут,
Пошутить и посмеяться,
Поболтать о том о сём…
Можно год не появляться,
А потом прийти как в дом.
Мы друг друга мало знали,
Лишь улыбок добрый блеск
Да какие-то детали,
В Душу там никто не лез.
Самолёт… вокзал…машина…
Ранний утренний трамвай…
Что ж, для грусти не причина,
Тяжело так не вздыхай,
Ну подумаешь, кафешка…
Из распахнутых витрин
Смотрит проходная пешка:
Ювелирный магазин.
Жизнь летела белым клином,
Лебединым, журавлиным,
Как оборванный листок…
На Восток.
Мчась наивнейшим скитальцем…
И смеялась – тычут пальцем,
Что здесь тоже не своя
Я.
Наглецы и паразиты,
Лестью там и тут увиты,
И неважно где и что
Кто.
Жизнь показывает снова:
Деньги – вот первооснова,
Остальное только трёп,
Стёб.
Гад и вор, коль он богат,
Всем вокруг и сват и брат,
И всегда, в стране любой,
Свой.
До горизонта след морской.
Волна играется с волной,
Вставая гребнем за кормой,
Взрываясь белопенно.
Весь в тучах низкий небосвод.
Корабль качает и трясёт.
И протестует пищевод,
Но не сбежать из плена,
Который каждый сам избрал,
Увидеть моря арсенал,
А кто-то ещё денег дал,
Чтоб выкупить каюты.
Вот виден острова излом,
Встречает Родос нас дождём,
Рокочет выстрелами гром
И молний бьют салюты.
Ах, дорогая, какого рая,
Со мной ты ищешь в любви сгорая?!
Догадки строю, тебя не стою,
Что ж ты повсюду бежишь за мною?!
Ты ищешь нежность и чувств безбрежность…
А мне желанна лишь безмятежность.
Тебе музеи, да колизеи…
А мне сто грамм, да пивка в постели.
Да что-то было. И было мило.
Вошло в привычку и всё остыло.
Ты напрасно взял в руки гитару.
Всё давно растворилось, как дым
От костров, что палили на пару
Под светящимся небом ночным.
На рогатках сушились ботинки,
В котелке закипал сладкий чай,
Змейкой пламени вились искринки,
А за ними слова, невзначай.
День струился намокшей спиною,
Под тяжелым теплом рюкзака,
И шептались ночною порою
Струйки вод средь камней ручейка.
Нам казалось – мы просто дружили.
Чувства юности трудно понять.
Мы других безответно любили
И любили о них тосковать.
Что ж, теперь посмеяться мы можем,
Круто жизнь изменила маршрут,
Но друг другу ничем не поможем…
Скоро правнуки в горы пойдут.
Что дарит нам история в наследство?!
Хорошим, вероятно, было детство,
С учётом положения отца
(Хоть правды мы не знаем до конца).