Учился, города менял, работу,
Женился, на себя взвалив заботу…
Был переводчиком со многих языков
Различных авторов и множества томов…
Фон Лагерстрём Карл Магнус[1] жил, творил…
Коллекцию Линнею подарил…
Но тем вошёл в реестры мировые,
Что ряд растений он привёз впервые.
Линней доставленные виды описал
И самый яркий лагерстрёмией назвал.
Увы, хрупки истории пласты.
И дерево, для большей простоты,
Теперь индийскою сиренью называют.
О Карле Магнусе при том не вспоминают.
В тёмном небе лёгкий облачный пар.
Разгорается в нём солнца пожар,
Словно золота втекает река,
Розовея, тонут в ней облака,
Бирюзой светлеет, в полосах, свод,
Гонит мрак, свивая тени, восход.
Что ж ты так грустно стоишь под стеной,
Глянь как танцует народ?!
Хочешь, пойдём в этот танец со мной,
Грусть твоя мигом пройдёт?!
Весело танцем вести разговор,
В каждом движении – страсть.
Только не прячь разгоревшийся взор,
Повеселись со мной всласть.
Ну чего ты боишься, девчонка смешная?!
Позабудь свои страхи! Никто не осудит!
Я тебя не обижу! Страстями играя,
Жизнь сама нас рассудит, что будет, то будет…
Что ты?! Куда?! Да какое домой?!
Это – любовь навсегда!
Хочешь побыть эту ночку со мной?!
Дай руку! Скажи мне: "Да!"
Что ты пристала?! Оставь мне звонить!
За мной не ходи, как тень!
Да, говорил буду вечно любить,
Но ведь слова – дребедень.
Чувства остыли, нет в сердце огня,
Зачем я тебе такой?!
Ты позабудешь с другими меня,
И всё своей чередой…
Что за обман ты придумала вдруг?!
Жизнь – только праздничный сон!
Столько красивых девчонок вокруг,
И я конечно влюблён.
Каждой готов признаваться в любви,
Дарить горящую страсть…
Прошлого нет! Зря его не зови!
Лишь жизни бегущей власть!
Так стоило ль верить сомненьям,
Крикливым кривляньям толпы,
В саду облетевшем, осеннем,
Дозрели златые плоды.
Да, было заботы не мало,
Морозные дни невпопад,
И летних дождей не хватало,
И молнии били и град.
Но вот он ответ на злорадства,
На долгий судьбы реверанс –
Цветами всех радуг богатства,
Что радуют Душу и глаз.
Облака – как пики гор
Сплошь укрытые снегами.
Приоткрыв небес простор,
Синева над облаками.
Низко-низко купол туч
Серым стелется туманом.
Светлым блеском солнца луч,
Словно лампа за экраном.
Вдруг распалась пелена,
Золотом сноп света льётся.
Тёмно-серых туч стена,
Наплывая, скрыла солнце,
В вод небесной вышине,
Появляясь, исчезая,
Мчит, подобное луне,
Белым мячиком мелькая.
Зря меня ты в изменах винишь.
Сам – подобием ветра в пустыне,
Где желаешь гуляешь и спишь,
Раскаляешься, инеем стынешь…
Не меняя привычек маршрут
Напиваешься, чуть не до комы…
Изменяют тому, с кем живут,
Мы ж давно с тобой просто знакомы.
За поворот, под акведуками,
По трассе катит шум и свет.
Наполнен отблесками, звуками,
Дорожный аккомпанемент.
Гремя басовыми октавами,
Сплошной неистовой рекой,
Теченье – звёздочками алыми,
А встречкой – лентой золотой.
Горбами ярко окна светятся,
И магистрали фонарей…
А в небе – бледный серпик месяца,
Едва заметный, средь огней.
Вот и ответ на все твои вопросы:
Дождь за окном, и нет причины злиться,
Дороги развезло, ползут откосы…
И наша встреча вновь не состоится.
Ты прав, что мы не видимся по году,
Хоть часто есть свободная минута…
Но не меня вини, вини погоду,
Рельеф и геологию маршрута.
Завтра надо мне вставать в рань.
Я наклюкалась вина в пьянь.
Закружилась голова.
Что с того, что я права?!
Всё наивности моей дань.
Вот сижу луплю глаза в ночь.
Час за часом, как слеза, прочь.
Ни в одном глазу ни сна,
Завтра буду как сосна,
Красноглазая сквозь век скотч.
На порогах воду рвёт вдрызг,
Расшвыряв на миллион брызг.
Слов напрасно бьёт волна,
Лишь молчания стена,
А какой же со стены взыск?!
Низко тучи. Мокрый зонт.
Чёрным зеркало асфальта.
В синих красках горизонт.
Листья светятся, как смальта.
Сырость не даёт дышать.
Холод лавок из металла.
Солнца луч, как благодать,