— Марина! — воскликнула Цекай, и в этот возглас она вложила столько радости и неподдельного удивления, что Марина сразу же обернулась.
— Че? — и вдруг ее взгляд остановился на тарелке, которая кишела пауками. Ее глаза расширились, словно она увидела самый большой кошмар в своей жизни, хотя, возможно, так оно и было.
Цекай резко встала из-за стола как раз в тот момент, когда столовую наполнил душераздирающий крик. Марина в ужасе отшатнулась от стола, но поскольку она, как и все, сидела на одной длинной скамейке, ей это не удалось, и она упала, уронив заодно всю скамейку. Теперь кричала уже не только она сама. К ее крику присоединился наигранный визг Ани и Любы, которые, крича, бросали взгляды на столы, за которыми сидели мальчики.
Цекай решила удалиться. Она вышла из столовой и увидела, как прямо на нее бежит охранник.
— Что там?
— Ужас! — завопила ему прямо в лицо Цекай, а потом быстро побежала к своей сумке, охранник же, видимо поверив ей, бросился в столовую.
Девушка добежала до черного входа, схватила сумку, и до нее долетел недовольный голос директрисы, спускающейся по лестнице. Цекай быстро выскочила за дверь в коридор, сделала резкий поворот, при котором ее тяжелая сумка буквально закружила ее, и, с разбега толкнув дверь плечом, выбежала на улицу и уже там, не останавливаясь, побежала через детскую площадку.
Она бежала по асфальту, пока игровая зона для детей не кончилась, и на смену ей не пришли деревья и кусты. По лицу хлестали тонкие, но острые ветки. На всякий случай она закрыла глаза и двигалась практически на ощупь, выставив вперед руки.
Вдруг она резко уперлась в железный забор. Цекай открыла глаза и оглядела его несчастным взглядом: никогда прежде она не перелезала через заборы. Хотя нет! Раньше, в детстве, она этим занималась, но это было так давно, а забор выглядел таким шатким. Цекай схватила его руками и сильно потрясла. В ответ он жалобно заскрипел. Девушка бросила быстрый взгляд на здание детского дома, а потом снова решительно повернулась к железной преграде, что отделяла ее от свободы.
Она схватила сумку двумя руками и, встав на цыпочки, перевалила ее через забор, а потом, собравшись духом, ухватилась руками за прутья и стала карабкаться вверх. Забор накренился под ее весом, но Цекай была уже наверху и перекинула одну ногу. Потом аккуратно, затаив дыхание, — вторую. Затем она отпустила руки и спрыгнула вниз. Ноги резко ударились о землю, и девушка, не удержав равновесие, упала на бок.
— Черт! — вырвалось у нее. В падении она успела подставить руки, но теперь пожалела об этом, потому что они испачкались в грязи, еще не высохшей после дождя. Она поднялась, подобрала с земли сумку и, повесив ее на плечо, побежала дальше.
Выскочив на какую-то заброшенную детскую площадку, которую окружали старые серые дома, она попала из двора на полупустую улицу. Она знала, в какой стороне центр города, потому что иногда им в детском доме устраивали экскурсии, и Цекай помнила, в какую сторону поворачивал автобус.
Выбрав направление, Цекай что есть мочи побежала, опасаясь, что ее отсутствие скоро заметят.
Глава 2
Возвращение
Долго бежать Цекай не смогла: тяжелая сумка больно била ее по коленям, ноги быстро устали, а бок противно закололо. Она пошла быстрым шагом, пытаясь выстроить план дальнейших действий. Девушка плохо ориентировалась в городе, но надеялась выйти на какое-нибудь знакомое место, чтобы потом оттуда дойти до своего дома, но пока ничто не вызывало воспоминаний, только одинокие старые дома окидывали ее хмурым взглядом.
Улицы сменяли одна другую. Старые, кирпичные, покрытые сверху уже давно облупившейся штукатуркой дома с темно-коричневыми покатыми крышами, влажными от недавно прошедшего дождя, печально смотрели на Цекай своими темными окнами, некоторые из них были забиты досками или заложены кирпичами. В заброшенных дворах теснились кривые деревья, поломанные скамейки, ржавые качели и накренившиеся от времени горки. Вся растительность была дикая, деревья извивались в каких-то невероятно изломанных болезненных позах. Многие из них уже засохли и стояли голые, придавая улицам какой-то жутковатый вид.