Девушка на секунду задумалась. Ей казалось неприличным прийти к этим людям поздно вечером без приглашения… Но Цекай не знала, что ей делать, а эти люди могли ей помочь, поэтому она встала с качели и, подойдя к другому подъезду, стала вспоминать номер их квартиры. По-моему, шестнадцать.
Она потерла подбородок и набрала нужные цифры. Домофон стал издавать монотонные звуки. Цекай молча в них вслушивалась, ожидая, что в любой момент в квартире могут снять трубку, и мысленно репетировала свою речь. Здравствуйте, это Цекай, я бы хотела вас кое о чем попросить… Здравствуйте, помните меня? Это Цекай, я раньше жила тут… Домофон продолжал гудеть, а Цекай молча стояла и слушала эти гудки, невольно страшась того момента, когда придется говорить с этими людьми. Гудки продолжались. Волнение Цекай сменилось на раздражение. Уже второй раз за день эти домофоны создавали только проблемы.
Цекай вздохнула и нажала звездочку, обозначавшую, судя по инструкции, висящей рядом, отмену вызова. Их, по всей видимости, нет дома. Но уже вечер, если ничего не изменилось, они все еще живут здесь и скоро должны приехать… А если они не приедут?.. Цекай не очень вдохновляла перспектива ночевать на улице или в подъезде.
Девушка решила пока погулять здесь по округе. Она помнила, что там, в глубине дворов, был старый детский садик, в котором по вечерам никого не было. Цекай медленно побрела в ту сторону. Она и раньше, когда была маленькой, любила ходить туда. Здание садика казалось ей очень красивым и уютным. Сама она никогда не была в детском садике, потому что ее мама была всегда дома и Цекай не нуждалась в присмотре других людей, но иногда Цекай просила отправить ее в садик только для того, чтобы побыть внутри этого здания. Она медленно шла мимо других дворов. Из одного раздавался громкий смех: там гуляла группа местных подростков. Где-то вдали показался знакомый забор, и Цекай пошла быстрее.
Вскоре она вышла к садику. Его вид показался ей странным: он выглядел довольно потрепанным. Когда девушка подошла ближе, то поняла, что этот садик заброшен. Многие окна были выбиты, внутри образовалась свалка, а на стенах кто-то заботливо нарисовал граффити, похожие на те, что Цекай видела на своем доме. Девушка не расстроилась, ей было все равно, заброшен этот дом или нет. Он просто был, и этого было вполне достаточно.
Этот детский сад был очень старым, таким старым, что его здание больше бы подошло для музея. Цекай плохо разбиралась в архитектуре, но такой дом ассоциировался у нее с эпохой королей, хотя это глупо, наверное…
Цекай несколько минут просто рассматривала здание, а потом села на старое, но еще не разрушенное деревянное крыльцо. За день солнце нагрело его, и оно было теплым. Цекай сидела зажмурившись, чувствуя, как вечерние лучи солнца ласкают ее шею и лицо, приятно согревая. Вдруг солнце перестало светить в глаза. Сначала девушка подумала, что оно просто ушло за тучи, но, открыв глаза, разглядела чью-то фигуру, стоящую на фоне заходящего солнца солнца. Словно поняв, что солнце слепит ей глаза, незнакомец отошел в сторону.
— Прошу прощения за то, что отвлекаю, но мне нужно с тобой поговорить, — приятным грудным голосом сказал молодой человек, с очень длинными черными волосами, в белой майке, сланцах и кожаных штанах, к поясу которых был прикреплен mp3-плеер, а на плече висела тяжелая сумка из толстой коричневой кожи.
— Поговорить? — удивилась Цекай. — Ты обознался.
Она заметила, что молодой человек игриво улыбнулся.
— Если тебя зовут Цекай и ты оканду, то нет.
— Оканду?! Ты знаешь оканду?! Ты с Силаны?! — девушка вскочила на ноги. Черноволосый снова расплылся в улыбке.
— Да, и я почти уверен, что ты не против попасть туда.
— На Силану?!
— Да, но только за тобой следят, — молвил он, бросив беглый взгляд куда-то в пространство.
— Следят?!! — Цекай нервно проследила за его взглядом, но ничего подозрительного не увидела. — О чем это ты?
Она искренне не понимала, что имеет в виду этот человек, ей стало даже казаться, что он ее разыгрывает. Цекай еще раз присмотрелась к юноше. Он стоял на солнце, которое освещало его целиком, и Цекай наконец смогла его рассмотреть. Прежде всего привлекали его волосы. Они были очень длинными, чуть ниже пояса, очень густыми и черными. Даже в жарком пламени солнца они отливали синевой. У него было красивое лицо с немного заостренным подбородком, черные брови, выгнутые изящной дугой, на смуглой коже светился персиковый румянец, а глаза глядели невозмутимо спокойно. Они были необычного для человека синего цвета, с легким бирюзовым отливом. Из ровного потока черных волос пробивались остроконечные уши. Они были неестественно длинные и заостренные. В левом блестели два золотых кольца: одно — на мочке, а второе — на конце уха, между ними была протянута тоненькая золотая цепочка.