Когда это сообщение отправлено было, тотчас пленникам двум, с которыми договориться можно было, возможность в замок убежать дана была. Те, сбежав, в замке сидящим такое известие принесли:
— Турки так говорят: «Если бы нам замок был нужен, могли бы мы его за месяц взять. Мы же хотели с московского царя спесь сбить, земли и владения его опустошить, а подданных его в ясыр взять. Так мы и сделали!»
Аллах же распорядился так, что в ночь выезда гонцов в Стамбул мороз настал такой жестокий, что войско мусульманское охотно от него под землю спрятаться готово было. Из этого поняли мы тогда, что в степи Кипчакской и на море Черном добра ожидать нечего. Войско чувствовало себя обманутым в своих предположениях овладеть замком, но в конце концов все вместе и всяк в отдельности перестали этого желать. Собрано тогда всюду было снаряжение и на корабли перенесено, а когда сигнал в дорогу заиграли, тотчас со словами: «Такова была воля Господня, таково было предначертание Аллахово» — выступили из-под Азова, который так взять и не удалось, в дорогу обратную и Балисыры достигли, где флот монарший их ожидал.
Войскам из разных земель позволено было по домам разойтись. Одни пошли сушей, другие морем поплыли. Те, что пошли сушей, через шесть дней Кубани достигли, оттуда же добрались до страны черкесов и на полуостров Таманский. Иные же пошли в Черкессию, что на севере от степи Хейхат расположилась. Флот монарший уже готов был якоря поднять, дабы к Порогу Блаженства поплыть, но я ничтожный, с позволения предводителя Хусейн-паши[63], с ханом крымским в землю крымскую поехал.
ПУТЕШЕСТВИЕ В КРЫМ ПОСЛЕ НЕ УВЕНЧАВШЕЙСЯ ПОБЕДОЙ ВОЙНЫ АЗОВСКОЙ
Войско Бахадыр Герей-хана, а с ним войско волошское, молдавское и семиградское, выступив из-под замка Азова, стало переправляться через реку Дон, который неподалеку от этого замка в море вливается. Река текла в то время спокойно, и его светлость хан вкупе с войском своим, коня вплавь пустив, тут же на другой берег выбрался, а волны ему даже до стремян не доставали. Остатки войск, снаряжение и имущество свое в кожаные мешки упаковав и оное к хвостам конским привязав, также в течение часа реку переплыли. Потом двадцать один час татарским галопом через степь Хейхат на запад ехали, пока не прибыли в местность, называемую Борабай.
В той местности Борабай протекает один из рукавов великой реки Дон, которая западнее замка Азова в море впадает. Река эта в горных окрестностях земли московской начало имеет, а с морем Азовским в трех местах соприкасается. Протекает сия река среди камышей и тростника, вследствие чего воды ее не очень вкусны. Люди, что на берегах ее проживают, цвет лиц имеют бледный. В устьях той реки живут в несметных множествах создания округлые, тучные и мясистые весьма, кошка называемые[64].
Местность эта лугами весьма обильна, и с солдатами татарскими довольно долго мы там находились, забавляясь и получая удовольствия, а коней там триста голов съеденными осталось. И я, убогий, именно в этом году войны азовской конины в первый раз попробовал, с татарами в поход выбравшись.
Состоял же я, ничтожный, в свите хана татарского, хотя, правду говоря, с мансурлу, племенем Кайя-бея[65], я не расставался. Коней они имели прекрасных! Роды тех мансурлу — это «аборигены» крымские, полуострова Крымского владетели. Их жилища находятся в области мангытов в окрестностях замка Гёзлеве[66]. Коней они имеют весьма жирных. Хороший конь без мяса и сала — у них это вещь неслыханная. А кони их весьма сильны и прожорливы.
На этом постое утро нас застало. Когда в небесных высотах солнце показалось, от-аги всех кошей в барабаны бить стали. Все татарские воины на коней сели и после восьми часов езды остановились на реке Сют[67]. Переправившись через нее на конях и увидев, что на берегах той реки пастбища расстелились, там на постой мы остановились. Местность эта, однако, богата топями и болотами, а потому там сто коней и около пятидесяти человек ясыра утонуло.
Река Сют вытекает из гор около Куриловиц[68], большого и древнего замка в западной части земель московских, а в этих краях в море Азовское впадает. По ее руслу залежи серебра и меди встречаются, а воды ее белы, как молоко, и по этой причине ее Сют называют. Вода та недобрая, ничего хорошего в ней нет, а у тех, кто ее пьет, нарывы в горле образуются. По обеим берегам сей реки вздымаются семьдесят замков, в хорошем состоянии содержащихся и крепких. Во всех них, однако, люди аж трясутся от страха перед татарами, и не было недели, во время которой стражники крымские, беш-баш[69] называемые, раз или два к замкам тем не подплывали, людей не хватали, дабы затем их в Крым привести и продать. Все эти замки Москве принадлежат.
63
О Хусейн-паше см. прим. 32. Мусульманские войска прервали осаду Азова в сентябре. Дата 30 октября, названная Hammer Geschichte... — T. V. — S.311, является чрезмерно поздней (см. прим. 61).
64
Слова
65
66
Гёзлеве (или Гёзлев) — портовый город на западном побережье Крыма, сейчас называющийся Евпатория. См. его описание на с. 68-75.
67
Турецкое слово «сют» означает молоко. Турецкое название этой реки записал в 1569 г. А.Тарановский («Сут»), поясняя также, что «по-нашему она Молочной называется». Это река Молочная, протекающая в 300 км к западу от Азова и впадающая в отрезанное от моря соленое озеро.
69
Турецкое выражение «беш-баш» (пять голов), как обозначение небольших крымских отрядов, автор объясняет ниже (с. 64-65).