Выступив от той реки Сют, в течение часа добрались мы до реки Муш[70]. Река эта велика. Переправа через нее по этому суровому морозу сотнями тысяч мук и страданий нам обошлась. Потом остановились мы ненадолго на другом берегу. Воды той реки похожи на воды реки жизни, а белуги и осетры в ней такие же вкусные, как на Дону, в Днестре или в Дунае, а тамошние чиги и уштуки[71] также вкус отменный имеют. И эта река также в горах на севере страны московской начало имеет и в море Азовское впадает.
В конце концов ударили там в барабан, указывая, что пришло время двигаться, и мы снова в дорогу пустились. Ехали мы через окрестности, где снега нанесло на три аршина. После шестнадцати часов езды среди бури и метели прибыли мы к пристанищу Пурумбай в степи Хейхат. Легли мы там в снег, наутро же на коней вскочили и скакали галопом в течение шестнадцати часов, пока провинций полуострова Крымского не достигли.
Въезжая в замок, Орагзы называемый[72], встретились мы там с Реджеб-ага, гонцом великого визиря Кара Мустафы, едущим от Порога Блаженства к Азову. Когда же поведали мы ему во всех подробностях о том, как добыть Азов нам не посчастливилось, взял он лишь послания от его светлости хана и к Порогу Блаженства возвернуться не замедлил.
Я же, ничтожный, с его светлостью ханом в Крым поехал. Там в большом городе, Багчесараем называемом, дворик, над речкою Чюрюксу[73] расположенный и для гостей предназначавшийся, мне подарен был. Имея при себе тайин полный, предались мы молитвам, упрашивая Аллаха о долгих годах счастья для хана[74].
Несколько усталым я тогда был, и безразличным мне все казалось, и не до путешествий мне было.
Дабы не допустить пришествия подкреплений для гяуров, в Азове осажденных, его светлость хан в течение той зимы троекратно с полуострова Крымского под Азов делал набеги с отрядом в сорок или пятьдесят тысяч конных, а затем снова на полуостров Крымский возвращался.
В тот же самый год калга-султан с восемьюдесятью тысячами войска трижды на земли московские набеги предпринимал, откуда, повоевав достойно, возвращался в Крым всегда с пятью или десятью тысячами ясыра, а также с богатством и добычей разнообразной.
Когда же пора весны наступила, один из капыджибажи Высокой Порты из Врат Счастья приехал, привезя его светлости хану десять тысяч золотых «на сапоги»[75], а также ярлык султана из рода Османа, следующее содержание имеющий:
«Будь готов, ибо весной должен будешь со ста тысячами татар, на неприятеля охотящихся, а также со славным вождем нашим Джеванкапыджибаши-Мехмед-пашой замок азовский осадить!»
— Приказу этому послушен буду и исполнить его не замедлю! — воскликнул хан и издал приказ, дабы через сорок дней кони готовы были.
Все племена татарские тотчас коней своих откармливать стали. Весной же вместе с восемьюдесятью тысячами татарских солдат выбрались из Крыма в местность Орагзы, откуда, среди молитв и благословений, взяли направление к замку Азов.
Прослышали гяуры, на преисподнюю обреченные, что крымские татары идут с войском, на море похожим, что османы плывут морем с флотом монаршим, и по суше идут с войском, еще более многочисленным, чем прежде, с неисчислимым оружием и амуницией, с людьми, в закладывании мин и копании подземных коридоров искусными. Собрались тогда они все, что в замке находились, посовещались и решили:
— В прошлом году оборонились мы от османов с трудом неимоверным, зимой нам татары вздохнуть не давали, а подкрепление к нам так и не шло. Зима нас доконала. Сверх того, с одной стороны недостаток провианта и голод нас мучают, с другой же — татары край и земли наши опустошают, наших близких и кровных в полон берут, а мы от страха перед татарами всю эту зиму нос высунуть боялись. Работ по восстановлению и укреплению замка мы не начали. Из амуниции ни окка пороха нам не досталось, оружием и снаряжением мы тоже не обладаем. Осталось нас тут десять тысяч христиан, а османы на нас с кораблями и морем войска идут! От продолжительного едения азовской рыбы жизнь до тошноты нам надоела. Османы нам этого замка так не отдадут. За один год тридцать тысяч христиан погибло, а что будет с нами сейчас?.. Покинем же этот замок, прежде чем его татары и османы осадят, ибо, когда османы придут, не будет для нас спасения!
70
71
Выражение
73
74
По возвращении из-под Азова в Бахчисарай в 1641 г. Эвлия Челеби не мог молить Аллаха о Бахадыр Герее. Хан этот, заболев еще под Азовом, через два дня после приезда в Крым, 18 октября 1641 г., умер в Гёзлеве, и в столицу Крыма его привезли уже мертвого. В Бахчисарае автор гостил у присланного туда Портой хана Мехмед Герея IV, который также участвовал в вышеописанном походе на Азов в 1642 г.
75