Сказав сие, облобызал я снова десницу ханскую и преклонил колени. Хан после минуты беседы сказал мне:
— Приехал я сюда, мой Эвлия, с высочайшим фирманом султанским для того, чтобы из окрестностей Аккермана отправить в Крым татар кубанских и буджакских, а с ними адиль-ногаев. Но, видит Аллах, что эти татары войны с нами желают[119]!
На эти его слова я, недостойный, так ответствовал:
— Да будет на то воля Аллаха, мой господин, да не смогут они воспротивиться высочайшему повелению властелина Мекки и Медины[120] или оказать сопротивление войску твоему крымскому. Если же они сопротивляться будут, то я и сорок мужей иных, промолвив суру «Быстробегущие»[121], разом ударим на войска ногайские, а тогда с позволения Всевышнего и силой Его святого Корана будут они побеждены, а мы будем победителями и триумфаторами.
Хану понравился этот мудрый, вселяющий уверенность ответ, за что одарил он меня, недостойного, парой коней, шубой собольей и сотней золотых. Выделил он мне пристанище у Ахмед-аги, обязанности ялы-ага исполняющего, который меня принял гостеприимно.
После трехдневных переговоров и стычек с татарами буджакскими и ногайскими, после того, как они не согласились оставить жилища и переехать в землю крымскую, хан изрек:
— Теперь, по султанскому повелению, которое пришло несколько дней назад, ударим мы на вас, стадо черное, и разобьем, итогда наверняка вы в Крыму окажетесь!
Татары буджакские и ногайские ответили на это:
— А докажи, что хан могуществен, и отправь нас в Крым! Биться мы будем и хотя бы нам всем пришлось погибнуть, уничтожим мы твои войска и тебя. Запомни это!
Так сказав, они удалились. Назавтра предстал перед ханом некий татарин, ногай, и сказал:
— Мой владыка, скорее на коня воссядь, ибо татары ногайские и буджакские, вооруженные луками, воссоединились, коней напоили и в поле вышли, готовые напасть на моего хана!
Известив хана этими словами, татарин исчез.
ПОВЕСТВОВАНИЕ О ВЕЛИКОЙ БИТВЕ, ПРОИСТЕКШЕЙ МЕЖДУ ХАНОМ МЕХМЕД ГЕРЕЕМ И АДИЛЬ-НОГАЯМИ, А ТАКЖЕ ТАТАРАМИ БУДЖАКСКИМИ ОКОЛО АККЕРМАНА В ГОДУ ...
Тогда же... дня вышеупомянутого месяца[122] хан, а вместе с ним войска крымские из племен тарагы, мансурлу, ширинли, седжеут, уланлы и даирли[123], а также из Керчи[124], Ченишке[125] и Арабата[126] все вместе числом восемьдесят семь тысяч (собственной верой присягаю!) богатырей могучих и воинов, вооруженных колчанами и облаченных в панцири, а коней, как ветер быстролетных имеющие, в седла сели и наготове стали. Против войска ханского выступили адиль-ногаи[127] и татары буджакские числом в сорок, а, может, и пятьдесят тысяч войска.
Войско ногайское, которое вместе с конями одно огромное сплетение тел составляло, ринулось с криками «Джу! Джу!» на воинов наисветлейшего хана. Столкнулись тогда с обеих сторон войска мусульманские и такой дождь стрел исторгли, что затмился свет солнечный, а стенания людские и ржание конское о твердь небесную ударились.
В течение трех часов звезда победная светила войскам владыки, и под конец воины ханские (хвала суре «Быстро-бегущие») принудили татар ногайских к отступлению. Те к своим шатрам и семьям отступили, а войско крымское настигло ногаев и ринулось на челядь, семьи и шатры ногайские, женщин чести и славы лишая.
Битву сию такие крики и стенания сопровождали, что со времен хана Хушенга, Чингиз-хана и Тохтамыш-хана, Тимур-хана и Менгли Герей-хана[128] не было такой битвы и суматохи. По одну сторону были войска благородного Герея, с другой же — сидевшие в шатрах женщины и дети. На них ринулось крымское воинство, и в шатрах этих множество воителей крымских даже больше, чемв предыдущей битве, чашу смерти испили. Хан не мог их удержать никаким образом.
В полдень от войск ногайских ни следа уже не осталось, кроме разграбленных и опустошенных шатров. Несколько тысяч невинных молодых девиц утратили честь и у них, несчастных, с лицами, на розы похожими, кровь по бедрам текла обильно. Пару тысяч беззащитных женщин на глазах их родных подвергли насилию. Набрано там было столько всякой добычи и такое постыдное беззаконие учинено, что подобного не содеяли даже татары Хулагу-хана в Багдаде[129] или Навуходоносор в Сафеде, Иерусалиме и Египте[130].
ПОВЕСТВОВАНИЕ О ПРИЧИНАХ ВОЙНЫ МЕЖДУ ОБЕИМИ СТОРОНАМИ
119
Тяжкий для Крыма 1663 год, когда Ахмед Герей-султан должен был помогать туркам под Уйваром, а хан Мехмед Герей IV защищал Крым от казаков и калмыков, ногаи использовали следующим образом желая освободиться от выплаты дани в пользу ханства (собираемой в Буджаке ялы-агой), они приняли турецкое подданство. Хан старался сорвать попытки отделения ногаев, а Порта склонялась то на сторону ногаев, то, как читаем мы здесь, на сторону хана, поручая ему переселить ногаев в Крым
120
121
122
Описанная здесь встреча Эвлии Челеби с ханом Мехмед Гереем IV, а также битва с буджакскими ногаями произошла в 1076 г. хиджры (14 июля 1665 г. — 3 июля 1666 г.) наиболее вероятно осенью 1665 г.
123
Некоторые из перечисленных здесь крымских племен и родов нам уже известны.
127
128
129
130