На следующий день из Порты прибыл гонец по имени Токмак-хасеки[466], доставивший такой благородный приказ: «Тебя, мой везир Мехмед-паша, по докладу твоего предшественника Сулейман-паши о вероломстве Аджема, я назначил в Ереванский округ вместе с эйялетским войском. Ты же, оказывается, действовал нерешительно и медлил с выступлением в поход. По получении моего благородного приказа тебе надлежит, не останавливаясь ни на один миг, идти в Карсский эйялет, который я пожаловал тебе в качестве арпалыка. Охраняй и стой на страже тех рубежей. Повинуйся моим благородным указаниям». После прочтения благородного приказа [паша] отправил Хасеки в столицу, выдав ему 3 кошелька на дорожные расходы. А сам он в Карсский эйялет не поехал, но со словами «Будь что будет» также направился в сторону Стамбула.
Пройдя сперва от Эрзурума на запад 3 часа, мы сделали остановку в деревне Кян. Это цветущая деревня в центре Эрзурумского плато. Пройдя еще 5 часов на запад по Эрзурумекой равнине, мы пришли в деревню Илыджа. Здесь, на краю западной части Эрзурумского плато, находится приятный горячий минеральный источник. Он имеет над собой купол. Это благотворительное и богоугодное деяние одного из падишахов Ак-Коюнлу. Дно бассейна покрыто песком. Вода не совсем горячая, умеренная. Вода некоторых источников пахнет серой. Она полезна от чесотки и проказы. Двигаясь отсюда 5 часов на запад, мы пришлите деревню Хыныс. В деревне 200 домов. Идя [затем] 5 часов опять на запад, мы прибыли в деревню Мама-хатун. Это мусульманская деревня, насчитывающая 200 домов, в долине у подножия скал. У подножия белой отвесной скалы находится усыпальница Мама-хатун. Среди жен падишахов Ак-Коюнлу она слыла благотворительницей. Когда ее вакф был приписан к казне, его имарет стал приходить в упадок. Снова двигаясь отсюда на запад, мы пришли в деревню Котур. Это цветущая деревня и зеамет. Реку Евфрат здесь переходят по мосту из необожженного кирпича. Паша, пробывший тут 3 дня, /375/ послал меня, презренного, в крепость Кемах к управляющему солеварней эмирахору Хасан-аге.
Выступление в крепость Кемах. Выйдя из деревни Котур и пройдя 9 часов по цветущим местам берегом Евфрата, мы пришли в деревню Шурим. Она находится на границе Кемаха. Отсюда шли опять на юг 7 часов вдоль реки Евфрат и сделали стоянку в деревне Эмин. Она также на границе Кемаха, является хассом управляющего солеварней. Отсюда, снова двигаясь берегом Евфрата, мы пришли в крепость Кемах.
Описание Дома благоденствия — крепости Кемах
Ее основателем является один из древних кесарей. Затем она попала в руки Узун-Хасана. Ее осаждал Тимур, но она оказала сопротивление. Впоследствии, когда султан Селим находился в качестве шахзаде в Трабзоне, он захватил эту крепость, поскольку она была недалеко, и оставил в ней солдат. Затем этой крепостью овладел вероломный шах Исмаил. Далее, когда султан Селим стал самодержавным падишахом, он, объявив прежде всего священную войну против персов, пришел из Анатолии с войском, подобным морю, и осадил эту крепость Кемах. Захватив руками Быйыклы Мехмед-паши эту крепость, он завоевал еще множество крепостей и продвинулся в глубь Аджема. Крепость по реестру Сулеймана входит в воеводство Куручай на территории [эйялета] Эрзурум. Это хасс и субашилык эрзурумского паши. Наместник получает жалованье 300 акче [в день]. С нахие, названия которых Гюрджас, Куручай и Шехир, кадии получают ежегодно 3000 курушей. Народ подчиняется и повинуется шариату, разъясненному пророком. Правитель [города] является также и комендантом крепости. В крепости находится 500 человек гарнизона. Жалованье за службу они получают от [доходов] солеварни. Есть янычарский сердар, сипахийский кетхуда, накыбульэшраф, аяны и эшрафы. Правитель, который живет на расстоянии одного часа [ходьбы], на противоположном берегу реки Евфрат, /376/ в деревне Кёмюр, насчитывающей 700 домов, является и управляющим солеварней. Соль здесь белее снега, вкуснее, чем соль Кыршехира; она славится повсеместно. Все люди, отправляясь на летовье Бингёль из Курдистана и Туркестана, покупают поваренную соль из этого города Кемаха. В этом городе славится также тонкий и крепкий холст для палаток, подобного которому ни в одной стране быть не может. Он лучше румелийского холста, [называемого] «дирама» или «дерама», гладкий, как полотно паранджи. В народе тут ходит даже поговорка: «Кемахский холст что эрзинджанский барашек, что байбуртская девушка».