Приводимые Эвлией Челеби цифры, имена и другие сведения показывают, что преобладающая часть земельных площадей в армянских областях находилась в руках турецких и курдских феодалов. Лишь в нескольких местах уцелели армянские полунезависимые княжества и общины, сохранившие право руководить своими внутренними делами, в частности в Хынысе, а также в ряде армянских монастырей.
Как уже отмечалось, в социально-экономической жизни армянских областей Османской империи большую роль играли курдские феодалы. После завоевания Курдистана османами в 1515 — 1516 гг. положение курдских феодалов в областях Армянского нагорья существенно не изменилось. Сознавая военную силу курдских феодалов, турецкие султаны вынужденно проводили в отношении их умеренную политику. Однако взаимоотношения курдских вождей и Османского государства далеко не всегда были мирными. Как свидетельствует Эвлия Челеби (с. 219 — 229), османские власти бдительно следили за настроениями подвижных курдских племен и стремились уничтожать отдельных курдских феодалов, тяготевших к самостоятельности. На этой почве зачастую происходили кровавые столкновения между правительственными войсками и вооруженными силами местных курдских племенных вождей, отчего, как правило, жестоко страдало и мирное армянское население.
Мир и относительное спокойствие, наступившие после заключения Каср-и Ширинского договора 1639 г., способствовали оживлению хозяйственной деятельности на многострадальной армянской земле. По мере приближения к Эрзинджану и Эрзуруму Эвлия Челеби все чаще и чаще упоминает об армяно-мусульманских и армянских селах, которые лежали на его пути (с. 199 — 200 и сл.). Повсеместно он отмечает наличие при них обширных полей злаковых культур, хорошо возделанных виноградников, садов и огородов. Так, проезжая по долине р. Келькит-чай, где многие жители — «армянская реайя», он пишет: «Здесь бескрайние населенные, возделанные и богатые урожаем места» (с. 200). Окрестности Эрзинджана он описывает в таких словах: «Летом ли, зимой ли недостатка в овощах [здесь] нет, изобилие всяких злаков. Из фруктов славятся 70 различных [сортов] груш... Здешний виноград сохраняется до появления нового [урожая]», множество разных ягод (с. 381 — 382). Фруктов в Эрзинджане производят так много, что их хватает и на местное потребление, и для того, чтобы «в изобилии» снабжать Эрзурум (с. 382). О самом же Эрзуруме турецкий путешественник рассказывает: «Хотя в Эрзуруме суровая зима, но... здесь выращивают много арбузов, дынь, капусты и баклажанов. "Обширная земля — низкая цена" — это говорится как раз об этом месте. Земля [здесь] плодородная. Это обширная, возделанная область; славятся пшеница и другие зерновые; расходы умеренные, приемлемые, полей много, урожаи большие, средства пропитания — в достатке» (с. 215). И далее он поражает стамбульских читателей низкими местными ценами на все продукты земледелия.
Для изучения экономики армянских областей Османской империи середины XVII в. немалое значение имеют свидетельства Эвлии Челеби о состоянии городов, ремеслах и торговле. В XVI — XVII вв. крупные и многие средние города Армянского нагорья представляли собой и военно-административные центры, и торговые пункты, и довольно мощные укрепления. Автор постоянно напоминает, что как Османское, так и Сефевидское государства обращали первостепенное внимание на то, чтобы в должном состоянии поддерживать крепость и цитадель города, иметь в них достаточное число янычар (или курчи), артиллерию, боеприпасы, склады продовольствия и даже воинских наградных знаков. Собственно городское строительство — за исключением нескольких строений общественного назначения (культовые здания, дворцы правителей, караван-сараи, таможни и т. п.) — было заботой самих городских жителей, в массе своей людей скромного достатка, и это, естественно, отражалось на облике городских построек и города в целом. В большинстве городов, через которые проезжал путешественник, дома были крыты не черепицей, а глиной или землей, нередко и сами дома сооружались не из камня, а из глины с саманом. Таковы были Хыныс (с. 225), Гечкаван (с. 329), Байбурт (с. 344) и др.
Вместе с тем в каждом большом или средней величины городе обязательно имелись базар, торговые ряды, нередко и бедестан, где реализовались местные и привозные товары. По данным Эвлии Челеби видно, что в армянских областях Османской державы и Сефевидского государства были развиты преимущественно следующие отрасли ремесленного производства: металлообработка, в том числе ювелирное дело, изготовление пряжи и тканей, кожевенное и обувное производство, гончарное дело, ковроделие. Среди важнейших центров ремесла и торговли этого региона, описанных здесь Эвлией Челеби, названы Гюмюшхане, Кемах, Эрзинджан, Ереван, но особенно выделен Эрзурум, лежавший на главном торговом тракте из Трабзона в Тебриз. «В Эрзуруме, — пишет Эвлия Челеби, — есть процветающий бедестан с четырьмя воротами, с каменным куполом. Дома седельщиков, позументщиков, ювелиров, портных, конский базар служат украшением стольной крепости» (с. 212). Перечислив посады торгово-ремесленного люда города, его караван-сараи, он продолжает; «Здесь останавливаются и живут все торговцы. Здесь же находится и таможня... Со всех четырех [ее] сторон стоят дома арабских, персидских, индийских, синдских, хатайских, хотанских торговцев. После стамбульской и измирской таможен самой оживленной является эта эрзурумская таможня» (с. 214). При этом наблюдательный турок отмечает, что в этих эрзурумских посадах «по большей части живут армянские раияты» и что «это очень трудолюбивая реайя» (с. 214). Известно также, что армяне играли огромную роль и в торговле в Малой Азии. Как писал еще Мураджа д'Оссон, «армяне в малоазиатских провинциях часто посвящали себя торговле. Именно они, а не мусульмане составляют те богатые караваны, которые каждый год направляются в различные районы Азии, чтобы распространять там изделия всех частей света»[10].