— Вот, сказка о спящей красавице. Проснулась? Проснулась. Мачеху выгнала? Выгнала. Что не нравится?
— Или вот. Сказка о коте в сапогах. Младшего сына в люди вывел, на принцессе женил, бароном сделал. А еще людоеда победил. Что не так?
— Еще: сказка о Красном рыцаре. Гоблинов победил. Дракона убил. Принцессу спас. А вы что? Ваша мерзкая комиссия ставит на нее штамп “ужасы, детям после 16 лет”. В чем причина? За что вы лишаете детей добрых сказок?
Глава комиссии цензоров, старый горбатый гоблин, почесал бородавчатый нос, и поднял взгляд на Злого Сказочника.
— Я перед вами конечно извиняюсь, мастер. Но не кажется ли вам, что вы пишите немного для другой аудитории? Как можно читать гоблинятам этот ужас? Чтобы у них с детства была психологическая травма и страх перед этими вашими рыцарями и добрыми героями? Вы в своем уме? Вы понимаете что мы “по другую сторону баррикад”.
— А это уже не мои проблемы. Вы же выпросили себе сказочника по распределению? Выпросили. Вам прислали меня? Прислали. А у меня специализация — добрые сказки. Где добро всегда побеждает. Не нравится — пусть вам нового присылают, — и Злой Сказочник обиженно отвернулся к окну.
Гоблины сбились в кучу, долго шушукались и через пять минут вытолкнули к Сказочнику старого главу комиссии.
— Мастер, а мастер. А давайте вы страшилку напишите? Ну там, например как рыцаря дракон съел. Или гоблины принцессу украли. А, мастер?
Злой сказочник презрительно фыркнул.
— А мы её большим тиражом издадим. Для самого младшего возраста.
Сказочник зашевелил ушами, будто прислушиваясь к предложениям. Гоблин намек понял правильно
— А вам премию дадим, литературную. Как самому доброму сказочнику, — и гоблин подергал сказочника за мантию, — а, мастер?
— Ладно напишу вам страшилок. И концы кошмарные придумаю, с ужасами всякими.
Гоблины обрадованно загалдели.
— Но учтите, — Сказочник многозначительно поднял вверх палец, — гонорар за книгу — вперед!
Ангел-хранитель
Таня самозабвенно рыдала в подушку. Всё было ужасно. Хуже некуда. Костик бросил её, на работе начальство устроило разнос, а в трамвае сегодня вытащили кошелёк. И как контрольная неприятность — пропал Барсик. Вышел погулять вчера в форточку и до сих пор не вернулся. Жизнь словно специально подкидывала одну гадость за другой. Если у неё есть ангел-хранитель, то он явно прогуливает работу.
— Подлец, — в сердцах буркнула Таня, имея в виду и Костика, и ангела одновременно, — козёл…
— Полегче, дамочка.
Девушка вздрогнула. Чужой хриплый голос заставил испугаться. Откуда здесь посторонний? Залез к ней в окно? Таня медленно оторвалась от подушки и повернула голову.
На окне сидел ангел. Да, скорее всего — белые крылья, светящийся нимб. Только странный: в спортивном костюме, кепке-аэродроме, чёрных начищенных туфлях. И на подоконнике он сидел на корточках, как шпана около соседнего подъезда.
— Я бы попросил, — ангел погрозил ей пальцем, — за козла можно и ответить. Ну да, не было меня рядом. Отошёл за пивом, всего-то на пару месяцев. А ты уже сопли развесила.
Таня ещё раз придирчиво осмотрела неожиданного визитёра. Нет, точно ангел — не подделаешь нимб. Но его прикид…
— А ты почему, — девушка обвела его рукой, — в таком виде? Ты же в белом должен быть.
Ангел спрыгнул с подоконника.
— Ты себя-то давно в зеркале видела? Где скромность, где целомудрие? Одна мини-юбка чего стоит. А в церкви давно была? Не положено тебе в белом. Скажи спасибо, что меня выделили.
Таня растерянно хлопала глазами.
— Ничё, я пришел, ты меня увидела, будем делать из тебя человека.
И ангел со значением подмигнул.
— Я бы попросил.
Из-за шкафа выбрался паренек. Мятый серый костюм с жилеткой, очки с толстыми стеклами на носу, из растрёпанной шевелюры торчат маленькие рожки.
— Не положено вмешиваться напрямую в жизнь…
— Слышь! Ты кто такой вылез? — хранитель набычился и попёр на паренька.
— Я бес… Искуситель…
— Ща, как двину, — ангел толкнул беса в грудь, — скрылся и не отсвечивай.
— Не положено…
— А в рыло? — посмотрев на кулак перед лицом, бес ойкнул и убежал обратно за шкаф.
— Теперь с тобой, — ангел вернулся к Тане, — вот держи.
Из кармана спортивных штанов, представитель небесной канцелярии достал мятую бумажку.
— Это что?
— Абонемент, на вольную борьбу. Ты же жаловалась, что толстеешь? Вот и поправим. Заодно парня тебе подберём, там нормальные пацаны занимаются.