В детстве мы постоянно были вместе, из-за этого то и дело ссорились и дрались; подростком я его терпеть не мог; но теперь, когда мы уже несколько лет жили порознь, видеть его время от времени было приятно.
Нас с Максом роднит чувство юмора, только я дилетант, а он юморист завзятый. Мы оба любим розыгрыши, безобидные шутки, потуги на игру слов. Часто в университете мы вели диалоги, громоздя нелепицу на нелепицу, чтобы сбить слушателей с толку.
Стоит Максу заговорить об информатике, он воодушевляется. У него в жилах течет не кровь, а поток буквенно-цифровой информации и алгоритмов. Макс высоченный, мускулистый, заплывший жирком. Когда он худеет на несколько килограммов, ему становится не по себе и он ест в три горла, пока снова их не наберет. Макс всегда чего-нибудь боится. Теперь он это умело скрывает, но в детстве постоянно падал, ушибался, визжал и ревел. По ночам он иногда просыпался с криком и больше не мог заснуть. Так и сидел в темноте, тараща глаза и прокручивая в уме свой кошмар, пока не начинало светать.
В дипломной работе я решил соединить две мои излюбленные дисциплины — информатику и литературную критику. Моей темой стала компьютерная поэзия, то есть применение компьютерных языков для написания стихов.
Я провел подробные исследования — без малейшего результата, кроме разве что нескольких робких попыток УЛИПО[15]. И тогда я сам придумал и поэтов, и их биографии, и фрагменты их стихов.
Особенно я горжусь Питером Кливеном, американцем-параноиком, служащим «Univac»[16], который в 60-е годы баловался сочинением прелестных стишков на коболе, непонятных без хорошего знания этого языка, но для посвященного — музыкальных и певучих, как верленовские. Хорошо позабавился я и со Свеном Рёградом, Борисом Кучеровым и Ари Берельсоном. А моим любимым псевдопоэтом был и остается Шаши Пун из Бомбея.
Не в пример прочим моим креатурам, Шаши Пун написал одно лишь произведение — но какое! Это длиннющая эротическая программа на паскале: если ее запустить, она превращалась в плачи двух влюбленных душ, которые ищут друг друга из воплощения в воплощение и не могут соединиться (древний санскритский сюжет). Эта программа вдобавок определяла различные человеческие и животные реинкарнации двумя параллельными списками: «…Я жирафа, ты вор / Я король, ты нищий / Я рыба, ты орел / Я червь, ты монах…» и т. д.
Я надеялся, что меня разоблачат. Хотел спровоцировать скандал. Но Бельгия есть Бельгия: на защиту пришел только мой научный руководитель со своим ассистентом; они пробежали мою работу глазами, ничего не поняв; выслушали мой доклад; задали два-три вежливо-глупых вопроса; поставили мне высший балл.
В пятнадцать лет я впервые узнал о болезни, то ли из газет, то ли от друзей. Этот недуг называли «раком голубых», потом появились официальные названия: ВИЧ, или СПИД. Мало-помалу болезнь приближалась ко мне, сначала слухами, которыми земля полнится, — такой-то заболел, такой-то подцепил, — потом последовали первые смерти: знакомые знакомых; люди, которых я видел только раз; друзья, все более близкие.
Однажды это оказался Пьер.
Я многое разделил с Пьером. Я видел, как он мало-помалу слабел. Как отчаивался, как вновь обретал надежду. На моих глазах он медленно угас.
Ему хотелось в последний раз повидать родителей перед смертью. Расстался он с ними нехорошо: после того как признался, что он гомосексуалист, они верещали об «извращении», требовали «лечиться» и все такое. Отец даже ударил его.
Его родители жили в Арденнах. Я позвонил им. Ответил визгливый женский голос. Я объяснил, что я друг их сына, что он очень болен и что я хотел бы приехать поговорить с ними как можно скорее.
Дыхание женщины в трубке стало глубже, чаще.
— Болен? — переспросила она еще визгливее. — Очень болен?
— Да.
— У него…
Она не могла выговорить слово.
— У него СПИД, — отрезал я.
Наступило долгое молчание. Я слышал, как женщина несколько раз сглотнула слюну. Наконец она спросила, могу ли я заехать к ним в выходные; я согласился.
В следующую субботу я отправился в их деревню в полутора часах езды от Брюсселя. Отопление в моей машине не работало с весны, но чинить его не было ни времени, ни сил, и, главное, я колебался: не купить ли сразу новую машину, в конечном счете это будет экономнее.
Я ехал, и мне было очень холодно.
Я ухитрился заплутать на пяти улицах деревни. Наконец какой-то мальчишка показал мне дорогу к неуклюжему дому из красного кирпича. Прямо за домом начинался лес.
15
УЛИПО (
16
«Univac» — американская компания, подразделение корпорации «Remington Rand», которая в 1951 г. выпустила первые в мире серийные ЭВМ.