— Нет, не было случая.
— Вот видишь, какая честь Кубарику! Давай так: сначала тебя, а потом Кубарика. Он поймет, что за тобой, и не будет бояться. Объясни ему. Можешь?
Дачники смотрели из-за заборов на залетную знаменитость. Хорошо хоть не просили автографов!
Света присела перед Кубариком и заговорила очень серьезно:
— Во-первых, сядь. — Кубарик сел, не отрывая глаз от хозяйки. Хвост быстро-быстро мел пыль. — Слушай: я сейчас улечу с Костей. А ты не лай, не мешай. Ты останешься с Ниной Давыдовной. А потом Костя вернется и возьмет тебя. Он пристегнет тебя, чтобы ты не упал, и вы полетите. Только ты веди себя спокойно, не дергайся. Понял? А я тебя буду ждать. Понял?
Кубарик смотрел так же преданно и так же усердно мел пыль.
— Он понял, — уверенно сказала Света. — Полетели.
Кубарик заскулил, когда увидел, что Костя пристегивает хозяйку.
— Сиди! — сказала Света, и Кубарик сидел.
Заскулил еще громче, когда Костя со Светой взлетели.
— Сиди! — крикнула Света, и Кубарик сидел, только пыль перестал мести.
Костя набирал высоту, а пес внизу все сидел, задрав морду. Странно, что Костя смотрел на него, а не на Нину.
Они летели молча. Только уже у ближней развилки Света спросила:
— Костя, а как ты думаешь, Нина не обманет? Нина Давыдовна.
Нужно было сказать самым уверенным голосом, на который он только способен: «Конечно, не обманет! Ни за что!» Про Дашку Костя так бы и сказал, не колеблясь. Но сейчас что-то помешало, и он ответил осторожно:
— Она ведь хорошая, ты сама ей веришь.
— Она хорошая, но она взрослая, а все взрослые заодно.
— Чего ж ты меня спрашиваешь? Я разве не взрослый?
— Нет, ты не взрослый. Ты — Костя, а она — Нина Давыдовна.
Сколько раз Костя мечтал поскорей вырасти, повзрослеть, а сейчас впервые почувствовал гордость оттого, что он все еще свой для Светы Витебской, все еще не отделен невидимой, но глухой стеной взрослости.
— Мы спустимся здесь, у поворота, ладно? И ты подождешь Кубарика. И вернетесь вместо как ни в чем не бывало.
А ведь он так и не ответил прямо про Нину. И Света не стала снова спрашивать.
— Давай подожду здесь.
Костя приземлился, отстегнул Свету, и она уселась под толстой теплой сосной — ждать. А он полетел назад.
Пока он летал, Нина с Кубариком вышли из поселка в лес. И правильно. А то бы уж слишком радовались любопытные, глядя, как он взлетает с собакой. Особенно если бы Кубарик стал вырываться.
Но Кубарик не стал вырываться. Он положил передние лапы Косте на плечи и задышал в лицо. Костя крепко прижал пса к себе и пристегнул в таком положении. Потом взлетел, придерживая руками за спину. Так всю дорогу Кубарик и дышал доверчиво в лицо, а Костя ощущал всем телом его приятную собачью теплоту и лохматость. А когда спустились и Кубарик снова коснулся задними лапами земли, он признательно лизнул Костю в губы и нос.
Вот только Света окликнула его раньше времени — Кубарик же ее не видел, потому что она была у него за спиной. Окликнула — и пес стал дергаться, рваться, едва не повалил Костю. С трудом Костя изловчился, расстегнул пряжку; потеряв опору, Кубарик упал на спину, тут же перевернулся и бросился к Свете. Та все еще сидела, Кубарик навалился на нее сверху и лизал, лизал. А Света, обняв пса за шею, приговаривала:
— Молодец ты, молодец! Ничего не боишься. Теперь ты летчик.
Костя полетел за Ниной.
— Слава богу, все! — сказала Нина. — Хорошо, что перехватили здесь.
Опять это неприятное слово: перехватили.
— А мне что-то не слава богу.
— Ну что ты! А то бы представляешь — искать в толпе на вокзале! А так быстренько замяли — и никакого ЧП, все хорошо. И все благодаря тебе, иначе бы не догнать. Такое тебе спасибо, такое спасибо!
— Вот именно: без меня бы не догнали. А я еще никогда ни за кем не гнался. Никого не перехватывал. Не было случая, да и не для того вроде крылья. Может, лучше бы не догнали.
— Ты что?! Так что же — дать девочке убежать?! Это же страшное ЧП!
— Далось тебе: ЧП да ЧП. Раз убежала, значит, плохо ей, а я ее перехватил и обратно.
— Почему плохо? Совсем не плохо! Да мы всеми силами… Показалось ей, померещились всякие глупости. В детстве легко все кажется. Конечно, Фартушнайка — зануда. Помешалась на чистоте и гигиене, везде ей зараза мерещится — микробы да гельминты. Но ведь тоже беспокоится о детях — по своему разумению. Ну конечно, дети не любят зануд, вот Светка и не вытерпела. А если ее не возвращать, куда она? У дяди своя семья, только он ее и ждет, да еще с собакой. Нет, ей туда нельзя. Говоришь — лишь бы сказать!