— Вчера пришлось перебирать, — с искренним возмущением сказала мама. — Представьте, подсунули три порченых!
Костя с детства привык, что для их семьи все делается как бы само собой, и не гордился этим обстоятельством, и не стыдился — просто обычно не замечал. Но сейчас, пожалуй, почувствовал неловкость за маму: подумаешь, три порченых банана нашлись.
Лоська, кажется, с некоторым сожалением посмотрел на оставшиеся на блюде бананы, но встал.
— Огромное спасибо, Татьяна Дмитриевна! Обкормили меня, как всегда, на неделю вперед. Но так все вкусно, что нет сил удержаться!
— Приезжайте почаще, Левушка.
— Что вы! Я тогда стану толстым, как Россини.
Сразу же вскочила и Дашка.
— Спасибо, мамочка!
— Спасибо, мама. — Костя не очень ловко слез со своего ложа. У него это всегда получалось не очень ловко.
Попугай Баранов, увидев, что бананов больше не дают, слетел с телевизора и уселся Косте на плечо: отяжелел и решил проехаться пассажиром.
Дашка было увязалась за Лоськой и братом, но Костя повернулся к ней на пороге своей комнаты и спросил насмешливо:
— А вам, мадемуазель, хочется послушать мужские разговоры?
Дашка обиженно фыркнула:
— Мужчина! Отрасти сперва бороду!
Это была клевета: она отлично знала, что Костя уже больше года бреется, просто у него растительность светлая, так что после бритья щеки совсем детские, без матерой сизоватости. А отращивать бороду? — нет: Костя питал неприязнь к бородам — может быть, потому, что с бородами все серебряные братья, все попы. Усы — те ничего, об усах он подумывал.
Лоська снова развалился на тахте.
— Так на чем мы прервали наш мужской разговор? Ах да, на твоей блестящей будущности. Ты записал строку, которую я положил в основание здания твоей поэзии?
— Записал.
Костя на самом деле записал, но не потому, что решил послушаться и стать поэтом, писать непонятные стихи, а просто на память: все-таки Лоська придумал.
— Записал, но других мне не придумать.
— Зря. В твоем положении только каплю нахальства — и ты известный поэт. Тогда продолжай учение. Любой вуз примет тебя с распростертыми объятиями. Сочтет за честь. Куда ты решил?
Если бы Костя знал!
— Не знаю. А почему я должен обязательно куда-нибудь решать?
Костя знал почему. Но хотел услышать еще раз — от Лоськи.
— А потому, Атаман, что ты не можешь болтаться просто так, нигде не числясь. Общественность не допустит. Не бойся, занятиями тебя не перегрузят.
На этот раз Костя не принял ироничного Лоськиного тона.
— Если я поступлю, я буду заниматься всерьез. Я и в школе занимался всерьез, — добавил он.
Почему-то последняя фраза прозвучала не очень уверенно, хотя до сих пор Костя никогда не сомневался, что занимается всерьез.
— Похвально, коли так. Тогда двигай в гуманитарии. Тебе приличествует что-нибудь общечеловеческое. Археология тебя как, не влечет?
— Мне трудно наклоняться, а там же все время копать.
— Ну-у, на это есть рабочие и практиканты. А ты бы обозревал с высоты своего полета. Обобщал бы. Призывал бы охранять памятники. Ладно, все равно за тебя не решишь. Но мой совет: гуманитарное и общечеловеческое… Что, сгоняем пару партий?
Оба играли в шахматы довольно плохо, но с большой страстью. Лоська был всегда нацелен на короля: рокировать в разные стороны и броситься на короля — вот единственный план, который он признавал. На другом фланге можно было ему подставить фигуру — не заметит. Костя на досуге немного почитывал литературу, знал о важности борьбы за центр, об атаке ослабленных пунктов, но все же выстоять перед грубым напором Лоськи удавалось редко. Но не переживал, когда проигрывал Лоське, а проигрывать другим очень не любил. По этой причине при знакомствах с гроссмейстерами всегда уклонялся от настойчивых режиссеров, желавших в очередном большом шоу усадить Костю за доску против чемпиона или кого-нибудь из претендентов, хотя игра была бы не всерьез, а все равно не хотел.
Ну а Лоське в очередной раз проиграл беззаботно три партии из четырех и даже остался доволен, потому что единственный выигрыш получился красивым: Лоська как всегда бросился на короля, оголил ферзевой фланг — и Костя при почти полной доске фигур сумел провести пешку. Уникальный случай!
После шахмат Лоська взглянул на часы, заторопился.