- Я… я лишь исполнитель… мне… мне мало что ведомо! - продолжал мямлить Риван. Губы его дрожали, в общем, он весь сотрясался мелкой дрожью.
- Ну, говори яснее, а то я теряю терпение! - одернул его неизвестный.
- Ну, тут дело… э… длинное… тут коротко не скажешь!
- Да уж ты постарайся!
- Ну, значит, как только мы узнали, что обнаружено в море, Орден немедленно затребовал передать всё сюда, а еще к этому приложили руку люди - представители Альянса. Они тоже настаивали на переправке найденного сюда, или вообще на Север, в любой другой город. Мне поручили организовать доставку и всё!
- Так кто же приказал заниматься рыбаками?
- Мне лишь пришла бумага, в которой было приказано собрать их показания, собрать и предать секретности. Я… я же не знал, что их повезут сюда, чтобы потом казнить! Трибунал должен сначала осудить их, как еретиков, а уж потом… Но в этот раз Верховный иерарх Ордена торопил всех своими письмами. А когда стало известно, что с затонувшего корабля осталась выжившая пассажирка, то, как я понял, иерархи сильно забеспокоились. Про Ваших подчиненных они как будто забыли на время. Может они еще до сих пор живы?!
- С чего это ты взял?
- Из гавани мне принесли записку, что судно прибыло и ждет задержанных для переправки их в порт Рбэст, что на восток отсюда. Им должны были сказать, что ими заинтересовались некие представители властей отдельных государств Альянса. Только это ложь - орден не стал бы делиться сведениями с северянами! Мне точно известно, что корабль, который пришлют, - это только жалкая гнилая колода, которая развалиться, угоди она в шторм средней силы. Так вот, накануне тут осудили одного выдумщика - он изобрёл и создал довольно точный прибор, предсказывающий погоду. Верховный судья и его помощники эту штуку захватили и ждут, когда она покажет им приближающуюся бурю. Только тогда они отправят судно в плавание! Значит, Ваши люди сейчас могут содержаться в одном из пустующих складов под охраной городской стражи!
- Вот же паучье племя! Опутали тут всё своей липкой дрянью, так сразу и не прорвешься! Постой-ка, ты сказал, что ту самую женщину ты приволок сюда, с собой? Ну, а она где же? Небось, запихнул бедняжку в сумасшедший дом и рад по уши, каналья!
- Нет, нет, Вы ошибаетесь, она нам сама рассказывала многое из прошлого, с большими подробностями, хотя и не могла вспомнить ни своё имя, ни кем она была точно в этом своем прошлом! С ней возились лучшие лекари Ордена, но восстановить её память так и не смогли. Видимо, нужно усилие не только от нас, снаружи, но и её собственное, изнутри! А когда это подействует, нам это неведомо!
- Ладно, нет у меня желания о тебя руки марать! Но знай - если что не так, найду и тогда точно тебе конец, не смотря на всю городскую псарню, которую вы прикормили! Да, чуть не забыл!
Незнакомец легким движением полоснул острием клинка монаха по щеке.
- Это тебе на память - чтобы не смел издеваться над слабыми! Или ты забыл ту девушку, что по твоему наущению плетьми били? Так вот, будь добр, позаботься о ней, и что с ней случись или с той женщиной, что мы из шлюпки вынули, - быть тебе без башки! А теперь прощевай, надеюсь, еще свидимся, угу, хотя бы еще разок! Будь здоров, не кашляй, да не торопись стражу звать - у меня под одеждой пистолет припрятан!
Неизвестный быстро покинул помещение, а Риван, пошатываясь, кое-как добрался до кресла. Он пару минут отпыхивался, полулежа в деревянном кресле и хватая ртом воздух, как выброшенная из воды рыба. Затем, немного отдышавшись, он нашел в себе силы, чтобы громко позвать:
- Стража! Стража!
Два солдата, босые, с нагрудниками, болтающимися на шеях только за счет единственного застегнутого ремня, и вдобавок еще терзаемые похмельем, выскочили в холл, обалдело мотая головами и тряся саблями, которые они успели-таки извлечь из ножен. Оба тупо уставились на монаха, который сидя в кресле зажимал ладонью порез на лице.
- Пьяные олухи! Задержите его! Ну, скорее!! Он только что был здесь!
Стражники недоуменно переглянулись и пожали плечами.
- Да мужчина с саблей в руках, в широкополой шляпе, ростом примерно с меня! Он побежал вон туда! Да шевелитесь же!
Солдаты побежали, правда, в противоположную сторону - даже испытывая сильное служебное рвение не очень далеко убежишь голыми ступнями по снегу, наледи и холодным камням! В общем, "погоня" явно припоздала и никаких результатов не принесла - незнакомец скрылся. Стражники, что патрулировали улицы города, очень бы желали помочь своим товарищам, но по столь смутным приметам им пришлось бы задерживать каждого второго или каждого третьего жителя. Людей с оружием в руках тоже никто не видел.
Занявшись поисками своего обидчика, Риван вдруг неожиданно вспомнил, что оставил без присмотра свою "подопечную". Он взбежал наверх, почти взлетел, как большая серая птица, и понёсся по коридору. Только возле самой двери её номера он ненадолго задержался - следовало подождать, пока сердце перестанет колотиться от столь резкого "забега", да и отдышаться тоже. Наконец, монах решился постучать. С последним из трех его легких ударов дверь распахнулась. В комнате было пусто! "Сбежала, дрянная еретичка! Улизнула, подлая!" - такие злобные мысли вспыхнули в мозгу брата Ривана. Но тут ему пришли и другие мысли в голову: "Что будет, если Верховный Иерарх или Верховный Судья узнают про мой промах?! Нет, на этом этаже она оставалась одна, так что как она улизнула, никто из братьев не видел и не слышал! Хм, как же она вообще сбежала? Видимо, этот сумасшедший капитан рыбачьего судна поднял такой шум, что привлек её, а уж она-то не упустила возможность подслушать! Тфу, да еще эта экзекуция! Нет, надо было ей её показать, чтобы паршивка прижала хвост и вела бы себя смирно! Но кто же знал, что этот случай так её взбаламутить! Тфу, и еще раз тьфу! Эти бабы как нарочно делают всё мне назло!" Продолжая так думать, монах осмотрел внимательно все вещи, бывшие в помещении. Окружающая обстановка выглядела так, как если бы человек, поспешно покинувший эту комнату, нисколько не задумался о дальности своего пути. Крошек на столе не было, в сундуке для нательного платья или в стенном шкафу съестным тоже не пахло. Это могло означать только одно - женщина и не планировала скрыться далеко, значит, она могла всё ещё находиться в городе! Монах быстро вновь спустился вниз, нашел там двух стражей-недотеп и сказал им строго:
- Слушайте внимательно! Я могу поведать всё о вашей расхлябанности и вашем головотяпстве начальнику городской стражи! Вы понимаете, чем это грозит вам?!
- Да, понимаем! - понуро промямлил один из солдат.
- Но, поразмыслив, я решил, что оставлю в неведении вашего предводителя по поводу этого вашего проступка! Взамен я хочу, чтобы вы оба возглавили поиск молодой особы, прибывшей сюда со мной и остальными братьями. Вы станете привлекать для этих поисков других стражников, ничего им не говоря. Если вас будут спрашивать, говорите, что действуете по прямому приказу глав Трибунала - по сути дела, так оно и есть! Я уверен, что эта еретичка находиться в границах городских стен и всё ещё их не покинула. Пока вы будете рыскать в городе, я предупрежу стражу на стенах - таким образом, она не сможет выйти из города через ворота! Думаю, что сейчас она предпочтет где-нибудь спрятаться, а уж потом продолжит дальнейшее бегство. У вас есть время, так используйте его с пользой, а уж за оказанные услуги Орден сумеет с вами рассчитаться. Ну, марш в город!
Солдаты сперва вытянулись перед монахом в струнку, а потом выбежали на улицу. Риван прошел к себе, перевязал рану, оделся потеплее и покинул гостиницу через черный ход.
Как только стих скрип двери за ним, в холле, как из-под земли появился человек, скорее человечек, маленького роста, в монашеском одеянии и с лицом, напоминающим мышиную мордочку. Еще большее сходство с грызуном ему придавали усы, которые топорщились у него в стороны из-под остренького носа. Потирая своими сухонькими ручками-"лапками", монах-"мышь" проговорил пискливым голоском самому себе: