- Вам угодно меня видеть, сударыня?
- Да, но правда… я не уверена, что именно Вы сможете мне помочь!
- Какое же дело тогда привело Вас сюда?
- Видите ли… в общем, вот этот человек был капитаном того самого корабля, экипаж которого нашел лодку, в которой плыла я. К сожалению, я никак не могу вспомнить некоторые важные вещи, например, собственное имя! Однако, оказавшись в руках членов местного монашеского ордена, я смогла многое рассказать, что по каким-то причинам сохранилось в моей памяти. Но неожиданно я узнала, что эти монахи вовсе не являются добродетельными служителями своего божества - Инрии! Больше того, мне пришлось от них сбежать, потому что они хотели моей смерти! В том, как они поступают с людьми, вина которых даже не доказана и неочевидна, я тоже убедилась. По этим-то причинам я и оказалась тут!
- Ваши слова прекрасно подтверждают то, как Орден поступает с людьми, которые знают что-либо противоречащее их порядкам и правилам! Я больше чем уверен, что истинные последователи Инрии и представить себе не могут, что тут творят эти вероотступники! Что ж, капитан Бурдж мне тоже кое-что рассказал о Вас, правда, не слишком много! Думаю, что продолжить разговор нам необходимо в другом, более укромном месте. В подвале этого заведения есть помещение, где мы сможем поговорить, не опасаясь посторонних ушей! Прошу следовать за мной!
Половина подвала заведения действительно оказалась отведена для того, чтобы в ней можно было бы скрыться от посторонних взглядов. В полумраке, едва разгоняемом масляными лампами, по углам сидело, стояло или лежало несколько человек. По всей видимости, эти люди тоже не нуждались во внимании со стороны Трибунала или его приспешников. Скрывающиеся представляли из себя практически срез местного общества - от богатых, таких как Рэперт, до нищего слепого, который сидел в углу, держа в руках свою палку. С появлением Мадрока компания оживилась. Первым заговорил слепой:
- Слышу, Мадрок, ты еще привел кого-то сверху? Ты уверен, что это надежный человек?
- Полагаю, для подозрений нет никаких оснований! Наши наблюдения это подтверждают!
- Что ж, добро пожаловать в наше… кхе… теневое общество, добрый человек! Здесь можно открыто говорить обо всем, за что на поверхности могут запросто самое малое затащить в кутузку! - на лице старика расплылась щербатая улыбка.
- Благодарю, благодарю Вас всех, а господина Мадрока - в особенности - за приют! - молодая особа учтиво поклонилась.
- Ну, они совсем свихнулись, раз преследуют даже дам!! - в круг света вышел человек, одетый в плотную кожаную куртку, в штанах из плотной ткани и с кожаным передником, из кармашков которого торчали разные инструменты. - Ну, я-то - старый башмак, уже изрядно потертый! А Вас-то за что хотели притащить на судилище?
- Право, я даже не знаю! Меня сюда привезли монахи и, как теперь мне стало известно, они мне солгали! А моя история длинна и даже для меня самой не вполне ясна!
- Как же так, дитя моё? Или Вы потерялись в этом мире? - сказал другой человек мягким голосом. Когда он вышел из-за столба, подпиравшего потолок, оказалось, что на нем была та самая серая одежда, что и на монахах - приверженцах ордена. Молодая особа в некоторой растерянности от него отшатнулась.
- Не бойся, дочка, этот малый не причиняет вреда никому! Больше того, он способен на добро, чего не скажешь о тех, которые нынче весь город заполонили! Житья от них не стало! - пробасил грузный мужчина с рыжими усами - еще недавно он был прекрасным пивоваром, но его изгнали из гильдии под давлением Верховного Судьи. - Ну, да ты тут не единственная! Вон, у той опоры, на мешковине сидит одна бедная девушка, которая ни за что, ни про что отведала плетей городской стражи! Едва, бедняга, добралась сюда, хорошо еще, добрые люди помогли!
Услышав последние слова бывшего пивовара, молодая особа побледнела и опрометью бросилась к указанному месту. Там она нашла Аллути сидящей на полу и одетой в какие-то лохмотья. Беглянка опустилась перед ней на колени и заплакала.
- Прости, прости меня! Это я… это я виновата в твоих страданиях!
Аллути мягко улыбнулась, глаза её увлажнились, и она обняла плачущую.
- Простите и Вы меня, госпожа, за мою болтливость!
После того, как обе они немного успокоились, сзади подошел человек в сером:
- Всё, что говориться здесь никогда не выйдет за пределы этих стен, дитя моё! Облегчите Вашу душу, поведайте нам свою историю! Да, для Вашего удобства - меня здесь зовут брат Добрый философ! - обратился он к вновь прибывшей.
- Я сама хотела бы назвать вам всем своё имя, если бы помнила! Ну, что ж, вы услышите то, что я еще смогла удержать в памяти, но это действительно долгий рассказ!
- Мы внимательно Вас слушаем! - сказал Рэперт.
- -
- Всё же я их не понимаю, этих радужников! - воскликнул Кнаус Нетерлих. - Мы ясно изложили им всю опасность их нынешнего положения, но они как будто остались глухи к предупреждению! А еще говорят, что животные куда лучше человека предчувствуют угрозу своей жизни!
- Что ж, мы честно сказали им обо всём, а уж что делать - это их выбор! - сказал Капитан. - Успокойтесь, пожалуйста, и предоставьте эти создания их судьбе! А потом - островов здесь, наверное, много, возможно, драконам лучше знать, где можно укрыться от извержения!
- Ах, Капитан, да в том, то и дело, что грядущая катастрофа может быть куда серьезнее, чем они думают! Будет очень жаль, если они все погибнут из-за того, что мне не удалось их переубедить!
- В конце концов, в этом Ваша совесть чиста, Кнаус! Вы со своей стороны сделали всё возможное! И вот еще что: трагичность событий примет, по Вашим словам, огромный размах, но ведь Вам это известно не наверняка, не так ли?
- Разумеется, иначе я бы давно стал предсказателем стихийных бедствий и заработал бы на это кучу золота, еще почище какого-нибудь мошенника-картографа из Кхада!
- Хорошо, таким образом у драконов есть некий шанс! Уф, ну, давайте остановимся и подождем остальных! - Капитан снял и опустил на землю вещевой мешок, в котором лежало всё необходимое - от запаса сухарей до зарядов для ружей и его пистолета.
Группа остальных путешественников вскоре догнала их. Ритерго озирался по сторонам или смотрел на небо впереди.
- Что, всё ждешь своего друга?! - спросил Дорвельд участливо.
- Нет, пока я ничего не заметил! - ответил юнга, на ходу снимая с пояса походную флягу, чтобы отпить из неё глоток - другой.
- Ничего, такого приятеля за много миль видать! Отыщется! - дружелюбно похлопал по плечу Раминоса Ашаши. - Странно только, почему радужники его не видели, они же везде летают!
- Вот это-то меня и беспокоит! Хотя, надежда всё-таки есть! - ответил Ритерго.
Отряд давно миновал тот самый камень, который обозначал границу запретной земли для местных жителей, однако никаких человеческих следов сейчас или накануне поблизости не нашлось. Капитан и Кнаус на большом привале, в тени высоких деревьев, обсудили дальнейший маршрут с остальными моряками - все склонялись к тому, чтобы идти прямиком в деревню молодого вождя Кэманке, а там вернуться на "Золотую лань", да и думать уже о возвращении домой. О том, что кроме новой земли не удалось обнаружить еще и сокровища, никто не жалел - природа островов, окружающего их моря, да и местное население вполне заслуживали того, чтобы приравнять их к Лагоде, легендарному краю. Кто-то высказал мысль о том, что сюда было бы неплохо вернуться потом, в большем числе и с товарами в трюмах, а со здешними племенами вполне можно выгодно торговать для обоюдной пользы. Но Капитан остановил этот полет фантазии:
- Во-первых, мы еще даже не на борту нашего корабля! Во-вторых, даже если мы дойдем до родного берега без особых трудностей, а потом найдем возможность идти сюда в составе расширенного флота, то не следует забывать, что помимо порядочных купцов и путешественников сюда нагрянут бандиты и работорговцы сортом похуже пресловутого Тагароэ! Нет, наш мир еще не готов, как и этот, островной, для большой встречи друг с другом! Чтобы это произошло без печальных утрат для обоих миров, нужна работа иного характера, чем наша морская служба! Здесь очередь за такими людьми, как наш Нетерлих! Пусть они повлияют на правителей, на народ, ну, например, через науку, через просвещение, чтобы сюда прибывали лишь самые лучшие представители нашего мира, за которых нам не будет стыдно!