Поэтому она, упрямясь, топнула ногой:
— Они тут чужие и их надо проучить!
Младший из мальчиков лихо выкрикнул:
— Ну давай, попробуй, козявка! — хотя Юлианна была его старше на пару лет и выше почти на голову.
— Сам козявка! — возмутилась она.
Но тут старший мальчик положил руку на плечо младшему.
— Хватит, — сказал он. — Хватит, Рин. Вспомни, чему учила тетя Элли! Мы не обижаем тех, кто слабее. Мы не деремся с девочками. Мы не устраиваем разборок и дуэлей. И, главное, мы не поддаемся на провокации.
И с этими словами он подхватил друга или брата за шиворот и вместе с чемоданом втащил в комнату. Дверь за ними захлопнулась с таким грохотом, что с косяка и притолоки посыпались хлопья светло-голубой краски.
— Вот это я понимаю, выдержка, — сказала Генриетта с уважением. — А что это вообще за мальчики?
— А я знаю, что ли? — пыхтя от невыкипевшего гнева, спросила Юлианна. — Но ты посмотри! Ведут себя как… как… как будто их звали! Словно они тут свои!
— Но они и есть свои, раз им дали комнату, — сказала Шарлотта. — Пойдем. Мы заняли комнату на троих, а Минна и Генриетта будут напротив.
— Я с ними еще разберусь, — воинственно заявила Юлианна, но ее уже не слушали.
Карина взяла ее под руку, а Шарлотта подхватила пакет с едой, отлетевший в сторону, когда Юлианна решила превратить штаны в юбки.
— Не советую, — сказала она. — Не хочешь же ты вылететь из пансиона снова?
— Да что угодно, чтобы…
— Но если ты вылетишь, то этот вот, первый, класс как раз будет вторым в следующем году, — резонно заметила Карина, — и тебе придется жить и учиться рядом с этими мальчиками. Представляешь?
Юлианна хотела возразить, но запнулась и ничего не сказала.
Новая комната оказалась лучше предыдущей, хотя и не была угловой. Зато она находилась сразу после раздевалки! Какой простор для ночных вылазок, если им вдруг вздумается куда-нибудь прогуляться!
Юлианна сменила гнев на милость и принялась раскладывать вещи. Только время от времени она вспоминала стычку с мальчишками и снова начинала пыхтеть. Но пыхтение это возобновлялось все реже и все тише: Юлианна не умела злиться слишком долго. Уже к обеду от ее злости не осталось и следа.
Глава 5. Мы с тобой дружим
На самом деле день перед началом учебы многими считается суетливым, но не слишком интересным. Но Юлианне он понравился. Суматоха царила страшная! Даже обед прошел в каком-то бешеном темпе, воспитанницы опаздывали, первогодки терялись.
— Поглядите, первогодок-то как мало, — сказала Генриетта, склонившись к плечу Карины, рядом с которой сидела. — С мальчиками — восемь.
Первогодки сидели потерянные, над ними, кажется, еще никто не взял шефство. Да и дежурных сегодня не назначали — только Шарлотта помогала Арите и своей маме, и только-то!
— Кто же у них будет куратором? — спросила Карина. — Ох, представляете, если господин Айвори?
— Ты б тогда в первый класс бы вернулась, да? — спросила Юлианна.
Шарлотта, сидевшая справа от нее, ткнула подругу локотком.
— Что с тобой, Юлианночка? — спросила она сердито. — Решила стать главной задирой пансиона?
— Ну… почему бы нет? — ничуть не смутилась Юлианна. — Ох, ладно-ладно. Мне просто все еще обидно из-за мальчишек. Но, естественно, если у них там мальчишки теперь — то ничего странного, если куратором станет господин Арольд Айвори собственной персоной. Только девчонкам тогда плохо придется.
— Господин Айвори не ночует в пансионе, — сказала Карина с грустью. — Он живет всего лишь через улицу отсюда.
— Я тоже недалеко живу, — вздохнула Генриетта. — Ах, вот если бы можно было каждый вечер приходить домой! А там сестрица, и маменька, и бабенька вяжет красивые пледы из квадратиков…
— Ты что, уже соскучилась? — удивилась Карина.
— Немножко, — ответила Генриетта. — Мне нравится бывать дома.
Шарлотта помрачнела. Юлианна знала, что подружка любила свой старый дом и никак не может привыкнуть к здешней квартирке, которую сняли ее родители в Розамунде. Может быть, поэтому Шарлотте больше нравилось проводить время в доме семьи Амадор. Там подружка явно чувствовала себя веселее.
— Ой, а что это у Кариночки волосы такого обычного цвета? — услышали вдруг девочки.
— О неееет, — протянула Юлианна. — Эсми вернулась. Как же я забыла, что Эсми тут тоже учится?!
— Доброго тебе дня, Эсмиральдочка, — сладко улыбнулась Карина.
Всем было известно, что с врагом лучше говорить на его языке. На слащавом, полном всяких сюсюканий языке Эсмиральды Сланге.