И тысяченачальников назвал,
и точными приказами своими
всех сотников для войска указал.
И треть людей он отдал Иоаву,
Авессе под начало третью часть,
а треть Еффею отдал под управу.
И полную они имели власть.
И царь сказал: «Я поведу войска.
Цена победы очень высока».
«Нет, оставайся, – возразили люди, –
Ведь если и отступим, то народ
за пораженье то считать не будет,
и если половина нас умрёт –
не обратят особого вниманья.
Но десять тысяч стоишь ты один.
И если ты погибнешь, то признанье
твоим врагам заклятым отдадим.
И будет лучше, знаешь это сам,
чтоб ты отсюда помогал бы нам».
И царь с разумным планом согласился.
Пошёл и встал у городских ворот.
Со всеми воеводами простился,
и на войну сам провожал народ.
Военачальникам своим сказал он:
«Авессалома я велю сберечь»!
Все слышали, и всем понятной стала
его о сыне пламенная речь.
И вот сошлись с оружьем навесу.
войска врагов в Ефремовом лесу.
И взяли верх в бою рабы Давида.
В сраженье даровал Господь успех.
Израильтян в тот день в лесу убито
примерно двадцать тысяч человек.
По всей лесной стране сраженье длилось
весь день. И в тёмных чащах вековых
Израильтян не меньше погубили,
чем острый меч унёс в бою из них.
Бегущих глубь лесная не спасла –
в засадах смерть там каждого ждала.
Бежал Авессалом верхом на муле,
спасаясь от Давидовых рабов.
Он понял: дни величия минули,
и к участи печальной был готов.
И жизнь спасая, кинулся он в рощу
огромных и развесистых дубов,
В зелёной тьме под сенью их на ощупь
нырнул он под спасительный покров.
И рвётся сердце, полное тревог,
и скачет мул, не ведая дорог.
Но, вдруг, рывок. В глазах его темнеет:
то волосы роскошные в ветвях
запутались, обвившись словно змеи.
А мул умчался и исчез в кустах.
Авессалом меж небом и землёю
повис, от дикой боли зарыдав.
Его заметил некто и стрелою
летит к поляне, где был Иоав.
И ратник господину рассказал,
кого в лесу на дереве узнал.
Гибель Авессалома
«Зачем ты не поверг его на землю?
Я дал бы десять сиклей серебра, –
промолвил Иоав. – Что нынче дремлешь?
Убить врага пришла теперь пора»!
«Да если бы сейчас мне положили
и тысячу на руки, чтоб убил
я сына царского, хоть злато предложили,
то и тогда б его не погубил, –
ответил ратник, – Царь при всех сказал:
«Чтоб сын Авессалом не пострадал»!
И если бы я поступил иначе
с опасностью для жизни и убил,
то царь узнал бы это и, тем паче,
меня бы в смерти сына обвинил.
И ты бы поддержал царя, конечно,
восстал бы против своего раба.
Нет, выполняю долг я безупречно:
пролить царёву кровь мне не судьба»!
«С тобой не стану медлить, ты ведь прав, –
сказал ему на это Иоав.
Взяв лук и стрелы, подошёл он к дубу.
В его ветвях висел Авессалом.
И три стрелы безжалостно и грубо
всадил ему в живое сердце он.
И десять отроков его стащили
на землю с распрямившихся ветвей.
И на земле мечом его добили.
И умер вместе с ревностью своей.
А Иоав трубою затрубил
и войско из погони возвратил.
Щадя народ, он прекратил погоню.
Авессалома бросили в лесу,
в глубокой яме тело упокоив.
Вот камни, чтоб укрыть его, несут.
И наметали каменную гору
над свежею могилою его.
Израильтяне разбежались вскоре,
в лесу царя оставив своего.
Но думал он об имени судьбе,
и памятник поставил сам себе
В долине царской (так гласит былина),
для памятника место он нашёл.
Он говорил: «Ведь у меня нет сына,
чтоб было имя продлено моё»!
Он столп из мрамора велел поставить.
Своим его он именем назвал.
Себя в веках он тем желал прославить,
чтоб мир Авессалома вспоминал.
И по сей день стоит на месте том
его гробница - «Царь Авессалом». 2
Ахимаас в то время Иоаву
сказал: «Я побегу сейчас к царю.