На первый взгляд представляется, что коды обеспечивают более высокую степень стойкости, чем шифры, так как слова гораздо менее уязвимы для частотного анализа, чем буквы. Чтобы дешифровать одноалфавитный шифр, вам потребуется установить точные значения каждой из всего лишь 26 букв, а чтобы взломать код, вам потребуется определить точные значения сотен и даже тысяч кодовых слов. Однако если мы более внимательно рассмотрим коды, мы увидим, что они, по сравнению с шифрами, обладают двумя существенными с практической точки зрения недостатками. Во-первых, после того как отправитель и получатель согласуют 26 букв в шифралфавите (ключ), они смогут зашифровать любое сообщение, но чтобы добиться той же гибкости при применении кода, им придется проделать кропотливую работу по заданию кодового слова для каждого из тысяч возможных слов незашифрованного текста. Кодовая книга будет состоять из сотен страниц и напоминать словарь. Другими словами, составление кодовой книги — это изрядная задача, держать же ее при себе представляет значительное неудобство.
Рис. 7 Наука тайнописи и ее основные направления.
Во-вторых, последствия того, что противник завладеет кодовой книгой, поистине ужасающи. Все закодированные сообщения сразу же станут известны противнику. Отправители и получатели должны будут заново пройти через кропотливый процесс создания совершенно новой кодовой книги, а затем этот объемистый новый том необходимо будет передать всем в коммуникационной сети, то есть секретно доставить его всем послам во всех странах. Сравните: если противнику удастся завладеть ключом шифра, то сравнительно несложно составить новый шифралфавит из 26 букв, который можно запомнить и легко передать.
Даже в шестнадцатом веке криптографы хорошо осознавали присущие кодам слабости и вместо них больше полагались на шифры, или, иногда, на номенклаторы. Номенклатор — это система шифрования, основанная на шифралфавите, который применяется для зашифровывания большей части сообщения, плюс небольшой набор кодовых слов. К примеру, номенклаторная книга могла бы состоять из титульного листа с шифралфавитом и со списком кодовых слов на второй странице. Несмотря на добавление кодовых слов, номенклатор ненамного надежнее, чем просто один шифр, поскольку основная часть сообщения может быть дешифрована с помощью частотного анализа, а смысл оставшихся зашифрованными слов может быть определен по контексту.
Лучшие криптоаналитики не только совладали с номенклатором, они способны были также справиться и с сообщениями с неправильно написанными словами, и с сообщениями с «пустыми» знаками. Короче говоря, они могли вскрыть большинство зашифрованных сообщений. Благодаря квалификации и умению криптоаналитиков, раскрытые секреты шли непрерывным потоком; они влияли на принятие решений властителями и повелительницами, определяя тем самым ход истории в Европе в критические моменты.
Никогда влияние криптоанализа не проявилось так драматично, как в случае Марии Стюарт, королевы Шотландии. Исход судебного процесса над ней всецело зависел от поединка между ее шифровальщиками и дешифровальщиками королевы Елизаветы. Мария была одной из наиболее заметных фигур шестнадцатого столетия — королева Шотландии, королева Франции, претендент на английский трон — и все же ее судьба зависела от листочка бумаги, содержавшегося на нем сообщения и от того, будет или нет оно дешифровано.
Заговор Бабингтона
24 ноября 1542 года английские войска Генриха VIII разгромили шотландскую армию в битве при Солвей Мосс в северной Англии. Казалось, что Генрих вот-вот завоюет Шотландию и захватит корону короля Якова V. После сражения обезумевший король Шотландии страдал от полного душевного опустошения и упадка сил и удалился во дворец в Фолкленде. Даже рождение дочери Марии, всего через две недели, не могло оживить угасающего короля. Казалось, что он всего лишь ждал вестей о рождении наследника, чтобы спокойно закончить жизненный путь, зная, что он выполнил свой долг. Не прошло и недели после рождения Марии, как король Яков V, которому было всего тридцать лет, умер. Мария Стюарт стала принцессой-дитя.