— Берилл, ты тоже! Вы нужны мне оба!
Болтовня прекратилась, и все куры замерли. Пес засеменил во двор, за ним суетливо поспешала Курочка.
— О Доктор,— пробормотал Пес, когда вдалеке заметил Шантеклера, пробирающегося через слякоть. — Сколь мерзок мир, в котором мы живем, раз он допускает с тобой такое. Может, я приношу несчастье, может, мне следует убраться подобру-поздорову.
Ибо даже на таком расстоянии Петух-Повелитель выглядел будто вареная суповая кость.
Его грудь, его живот, его крылья и бедра были покрыты отвратительной коркой серой грязи, высохшей, затвердевшей и растрескавшейся. Это было странное облачение для прогулки, однако оно было именно таково. Ну кто способен ходить с лопатой между ног. Он ковылял. Он переваливался слева направо.
Его тощая розовая шея начисто была лишена перьев. Будто согнутый палец, торчащий из плеч, — жалкое зрелище для столь царственной особы.
А у него на спине — что это у него на спине? Куча грязи? Дохлая рыба? Зачем? Ведь стоит только Петуху выпрямиться, это свалится вниз, и он освободится от своей ноши. Но он ковыляет, согнувшись в три погибели, будто бы желает, чтобы этот лакомый кусочек оставался у него на хребте; и это, конечно, еще более затрудняло его и без того нелегкое продвижение.
— Пес, ты кудесник! — прокричал Петух-Повелитель. Неважно, как он выглядел, — кукарекал Шантеклер, будто гром гремел.— И ты, Цыпочка, уж ты-то, конечно, знаешь, что делаешь. Не позволяйте никому даже заикнуться, будто у вас кленовые мозги. Когда кто-ни-. будь говорит, будто нуждается в вас, — кричал Петух, все так же упорно продвигаясь вперед, — вы знаете, что он вовсе не это имеет в виду. Провидцы! Ангелы, ниспосланные свыше! Вам-то известно, что он просто хочет, чтобы вы поглазели на него, разинув варежки, прежде чем он умрет.
— О нет, Доктор, — заверещал Пес, чей нос был вылитая колода. — Мы совсем не это имели в виду! Прости мне мою дерзость, но мне как раз показалось, что ты нуждаешься в нас.
— ЧТО Ж, ТОГДА ЗАРУБИ ЭТО СЕБЕ НА НОСУ, ТЫ, СУНДУК! ДАВАЙ ЖЕ СЮДА!
Мундо Кани, когда хотел, мог бегать очень быстро. Следом вприпрыжку заторопилась Берилл.
— Приятно посмотреть,— сказал Шантеклер, когда они приблизились.— Мне нужна твоя скорость, дворняжка. Берилл, — обратился он к Курице,— держи аккуратно и будь понежней.
Петух-Повелитель переложил Мышку, которую нес у себя на спине, на чистенькую спинку Берилл. Крошка Вдовушка Мышка спала, а потому никакой помощи несущему ее не оказывала.
— Ты отнесешь ее обратно в Курятник. Согрейте ее. Накормите ее. Верните ее к жизни. И ради Создателя, потише там, пока она спит. Берилл, — добавил он, — иди осторожно.
— Все сделаю, мой Повелитель,— отозвалась Курица.
Шантеклер пристально наблюдал за ней, дабы убедиться, действительно ли осторожна ее походка. Она была действительно такова.
— Пес, припади к земле, — скомандовал он, и Мундо Кани плюхнулся в грязь. Шантеклер вскарабкался на его спину и вцепился обеими лапами в свалявшуюся шерсть.
— Ты знаешь, где находится река?
— Когда я был маленьким,— вздохнул Пес, — я играл у кромки воды. И вот однажды, став достаточно большим, чтобы отличать дурное, я узрел свое отражение. Мой нос...
— Ты знаешь, где находится река. Бегом, Пес! Быстрее ветра! Беги к бухте, что к западу от Печеночного ручья. ШЕВЕЛИСЬ!
И Пес обогнал ветер. У Мундо Кани была способность, о которой никто и не подозревал: он, как лошадь, мог бежать галопом, во весь опор. С каждым диким скачком из-под его лап взлетали комья грязи. Мускулы на загривке и ляжках его вздулись, захрустели и натянулись с изумительной силой; и ветер, дующий в лицо Шантеклера, ослепил Петуха.
Петух-Повелитель едва держался, чтобы не свалиться. Но он держался. Он растопырил крылья для равновесия, подался вперед, восторженно кукарекал, глядя на стремительно летящую под ним землю, и изо всех сил стискивал жидкую шерсть. Мундо Кани имел хоть один несомненный талант!
Мили стали минутами, зеленые холмы — прыгающими мутными кляксами, деревья — непрерывно подстерегающей опасностью, дождь — крохотными пулями, бьющими в лицо Шантеклеру.
Они промчались долгий подъем и благополучно взлетели на самую вершину. Оттуда Шантеклер узрел долину и посреди нее — серую реку. Так много миль — и так быстро! Теперь вниз по склону, едва касаясь лапами земли.
Река сверху выглядела гладкой и неподвижной, серая масса на дне долины. Но как только они спустились к ней, Шантеклер увидел неистовство вод. Близ берега течение кружило и завихрилось и только посреди реки выравнивалось и неслось вперед, устремляя мощный поток на запад, к морю. От дождя река вся вздулась. И как же, гадал Шантеклер, смогли несвязанные ветки и мыши уцелеть на поверхности этих вод? И почему, ради Создателя, они пожелали отправиться в такое путешествие?