— Что это значит? — прошипел Петух-Повелитель.
Мундо Кани закачал головой.
— Ну ты и башмак! Ты бегающий башмак! Кто задирает тебя каждый раз, когда я отворачиваюсь?
— Ах, башмак, — только и сумел произнести Пес, а затем он вновь предался воздыханиям и всхлипам.
Шантеклер бегло огляделся. Два индюка ковыляли в поисках новых объектов для своих недовольных гримас. Петух-Повелитель подлетел к ним и направил куда-то. И вернулся к Псу.
Он направил клюв прямо в нос Мундо Кани.
— Рыдай вчера! — шипел он. — Рыдай на будущий год. Рыдай своей дурьей башкой вниз по реке. Но не рыдай здесь и не рыдай сейчас?
— У-у-у-у-у-у-у! — содрогался Мундо Кани.
В конце концов это произошло. Сдерживающая перегородка внутри Мундо Кани сломалась: скорбь рвалась отовсюду, и никто в мире был не в состоянии заткнуть этот сосуд несчастий.
— Во имя всего...
Шантеклер поперхнулся. А затем он сомкнул крылья на горле у Мундо Кани.
— Пес, ты хоть представляешь себе, что ждет нас завтра? Война! Яростная, кровавая, смертельная война! Змеи бросятся на нашу стену. Они собираются проникнуть сюда, дабы уничтожить здесь все живое. И эта жалкая горстка животных намерена принять бой. Ты думаешь, они будут сражаться завтра, если кто-нибудь перепугает их уже сегодня? Им необходимо великое мужество. А ты! Ты выкачаешь отвагу из каждого сердца на этом дворе! Я не желаю этого, Мундо Кани. Ты слышишь меня? Я не желаю слышать извергающихся из тебя потоков. Ясно? Дай им спокойно насытиться днем. Дай им спокойно выспаться ночью. И тогда завтра мы найдем, что ответить врагу.
Шантеклер в упор смотрел на Мундо Кани. И долго не отрывал взгляд. Затем, когда он снова заговорил, голос его стал менее колючим, более ровным и куда более добрым.
— Пес Мундо Кани. Ты видел, и я видел, а больше никто не видел, что нас всех ожидает. Ты видел проклятых гадин, скользких, липких тварей. Ты видел их насмерть впившимися в Тюрингера. А слышал ли ты имя, данное глубокой подноготной этого зла? Имя ему Уирм.
Пес закрыл глаза. Он мужественно боролся со своею скорбью. Пасть его стала суха. Перья высушили его пасть.
— Мы одни видели это, — говорил Петух-Повелитель. Он испытывал Пса: начал медленно опускать крылья. — Мундо Кани, ты нужен мне. Ты знаешь то, что больше никому не известно. Ты стоял перед лицом смерти, и ты не убежал, но взялся за спасение стаи дураков. У тебя мужественное сердце, душа моя, и ты нужен мне. Кто еще может бежать как ветер? Кто другой обладает таким талантом? Однажды, годы и годы тому назад, Создатель швырнул в этот нос благословение, и нос оказался достаточно велик, чтобы уловить этот дар.
Когда крыло совсем отступило от рта Мундо Кани, последовало множество протяжных вздохов. Маленькие перышки вылетали с этими вздохами и кружились в воздухе. Но рыданий не последовало. Все всхлипы и стоны возвратились домой, в разбитое сердце Пса.
— Хорошо, хорошо, хорошо, Мундо Кани, — подбадривал его Шантеклер. — Хорошо, душа моя. Тсс. Успокойся.
Он встал, отряхивая крылья, будто мокрые полотенца. И тогда он увидел спину Пса.
— Кто покусал тебя? — потребовал он ответа.
Мундо Кани отвернулся.
— Это змеи? Кто покусал тебя?
Мундо Кани снова посмотрел на Петуха и покачал головой. Он покачал головой, ибо пока еще не мог говорить. А еще он покачал головой, потому что какая разница, кто покусал его, змеи или еще кто-нибудь.
Шантеклер уже было задрал голову, чтобы призвать хорьков — ныне свои полицейские силы. Но прежде Мундо Кани положил лапу на спину Петуха-Повелителя и уставил на него молящий взор. Петух передумал и застыл в ожидании.
Пес боролся с глыбой, застрявшей у него в горле. Но когда наконец к нему вернулся дар слова, Мундо Кани опустил глаза и промолвил:
— Пес явился сюда. Пес принес тебе несчастье. Пес уходит прочь.
Сперва Шантеклер хотел рассмеяться. Но приступ смеха утонул в раздражении, и он мгновенно разозлился.
— Псина неотесанная! — сказал он.
— Изволит ли мой Повелитель взглянуть на себя? — горестно проговорил Мундо Кани. — Вот пара глаз, что два года назад так желали сомкнуться во сне. Они спят? Вместо этого они тратят время на ничтожного Пса. Вот голос, что однажды ночью освятил одинокого Пса, плачущего под дверью. И как же звучит этот голос сегодня? Он полон тревоги. Тревога делает его суровым. Он полон скорби. Скорбь ломает его. И он устал, как и эта пара глаз. Пес видел, когда живущие здесь были чудом Создателя. Но Пес принес в этот Курятник проклятие Создателя. И может, проклятия сильнее чудес. Такой Пес достоин смерти. Он убирается прочь.