— Нет. Но вы сильно напугали его. Он, простите, обделался прямо там.
— Это я и так поняла, — Лас поморщилась. Да уж, забудешь теперь ту вонь. Мерзость какая.
— Лас, — Стайен взял её за руку. — Это очень важно. У вас раньше были приступы ярости? Когда вам кого-нибудь хотелось убить?
— Были, — согласилась Лас. Тесан и Эверан о чём-то весело болтали во весь голос. Вот точно трещотка! — Но я теряла самообладание только раз или два в жизни. Получается, теперь ещё раз?
Хорёк устало потёр лоб.
— Вот таблетки, — он поставил баночку на столик. — Не торопитесь с ответом. Я знаю, что вы не любите лекарства. Это нормализатор, «кошачья мята». Если хотите, я свожу вас в любую аптеку и мы купим его там.
— Посмотрите мне в глаза, — потребовала Лас. Рассмеялась. Вазочка с той самой вишней так и стояла посреди стола. Интересно, внуки её ели? Эверан точно не любит «эту кислятину». — Вы не принесёте мне пару ягодок? В горле пересохло.
Хорёк кивнул и принёс всю вазу. Лас съела парочку ягод. Ужас как вкусно. Мне нечего скрывать, подумала она.
— Угощайтесь, — она указала взглядом. — Сладкая, как мёд.
Хорёк из вежливости взял и удивился — действительно, сладкая.
Лас прикрыла глаза. Шум в голове прошёл. Быстро действует!
— Это на самом деле «кошачья мята»?
— Да, — Хорёк улыбнулся. — Теаренти, я редко обманываю. В крайнем случае говорю не всё.
— Зачем она мне? У меня ещё неделя впереди.
— Привести в порядок нервную систему. Нормализовать гормональную. Это лучше, чем визит к психологу или эндокринологу. Денег они возьмут много, а пропишут ровно то же.
— Вы не договариваете, — заметила Лас. — Что со мной было?
Хорёк долго смотрел, прежде чем ответить.
— Были все признаки «чёрной петли».
Лас похолодела. Только не это! Только не снова! Мы обезвредили всех её марионеток, они снова стали людьми! Давным-давно!
— Он?!
— Нет, теаренти. Вы.
По спине Лас поползли мурашки.
— Вы шутите!
— Увы! — Хорёк съел ещё одну ягоду. — Очень вкусно. Я знаю, что у вас не было таких способностей. Но ошибки быть не могло, я перепроверил. Вы владеете «чёрной петлёй». Стихийно, неумело, но владеете.
— Что теперь? — глухо поинтересовалась Лас. Она видела, куда привозили тех, с кого снимали «петлю». Где держали тех, кто применял её. Из этой больницы редко выписываются.
— Ничего, — пожал плечами Хорёк. — Теперь вы знаете. Это не преступление, «петлёй» сейчас владеют несколько человек. Просто…
— …быть теперь на виду и сообщать о каждом своём шаге.
Хорёк развёл руками.
— Все «пси» стоят на учёте, теаренти. Особенно с такими мощными способностями. Не я придумал эти правила.
— А Страна Цветов? Я могу уехать? Или там тоже жить под наблюдением?
— Теаренти, — Хорёк взял её за руку. — Страна Цветов ваша. Вы там хозяйка. Вы можете уехать туда, когда хотите. Я только забочусь о вашей безопасности.
— Вы — да, — согласилась Лас. Встала, прошла к окну и обратно. — Это можно убрать как-нибудь? Обезвредить?
— Пока ещё не удавалось. Знаете, что? Вессен ведь приглашала вас в гости. Приезжайте. Возьмите внуков, возьмите Вейс, и приезжайте. Там у меня полно разной аппаратуры. Я сделаю все измерения, и скажу вам.
Лас кивнула.
— У меня к вам необычная просьба, Стайен. Можно, я вас обниму?
— Да, конечно, — улыбнулся он. Лас обхватила его. Замерла.
— Идёмте, — она вытерла слёзы. — Я что-то расклеилась. Не будем пока говорить ни Вейс, ни внукам.
— Вам решать, теаренти. Я — не скажу.
— Всё готово! — Тесан возникла на пороге. — Няня! С тобой всё в порядке?
— Да, я чуточку устала. Мы сегодня слишком много выпили.
— В следующий раз поеду с вами! Бабушка никогда не умела выбирать хорошие вина!
Если бы ты знала, что и сколько мы пили, подумала Лас.
— Ужинать будете? — уже тихо поинтересовалась Тесан. — Бабушка спит. Я оставила ей порцию, не беспокойтесь.
— Будем! — Лас взяла её под руку и повела в сторону кухни. — Стайен? Вы с нами?
— С удовольствием! — Хорёк надел шляпу. Убедившись, что его никто не видит, взял пару вишен и положил в карман.
Лас подошла к горшочку на окне. Сосредоточиться… чтобы «поторопить» растение, крови не нужно. Просто сосредоточиться. Ещё несколько перчиков не повредит. Похоже, их потребуется много-много.