Бабушки, внуки и другие, Неиверин 17, 1288 В.Д., 4:45
— Ты не спишь? — тихонько позвала Вейс.
— Ты и сама знаешь, — Лас тихонько рассмеялась.
— Уже выспалась?!
— Я всегда рано встаю. Просто не всегда спускаюсь за чаем, — улыбнулась Лас. — Займёмся твоей спиной? Или сразу к чаю перейти?
— Ты можешь просто полежать пять минут, а?
— Как скажешь, — Лас повернулась на спину. Вейс сейчас хорошо. Хорошо и спокойно.
Прошло пять минут, потом десять.
— Что молчишь? — поинтересовалась Вейс. Лас всё это время думала о вчерашнем визите к Вессен. И о записи, письме, которую просмотрела пять раз подряд. Ну почему, почему она не связалась со мной хотя бы за год?!
— Тебе не угодишь, — Лас снова рассмеялась. — То молчи, то не молчи.
— Поправляешься на глазах, — Вейс улыбнулась. — Какие планы?
— Нет планов. И не хочу пока придумывать.
— Отлично! — Вейс уселась. — Тогда мы займёмся твоими планами на этот отпуск!
— Валяйте.
— Ты от кого таких слов набралась? От Тесан? «Валяйте»…
— Так говорит современная молодёжь, если ты не знала. Я попрошу Тесан дать мне несколько уроков.
— Отлично! — Вейс прижала Лас обеими руками и поцеловала в обе щёки. — Я даже не буду ругаться!
— Я сейчас страшно разозлюсь, — предупредила Лас, отворачиваясь, чтобы её не поцеловали в третий раз.
— У меня дома это — самое сильное и приличное выражение самых нежных чувств! Ты не заметила?
— У тебя дома… — проворчала Лас, оттолкнув от себя Вейс. Та отодвинулась, спокойно смотрела в её глаза.
— Договаривай, — Вейс казалась самим спокойствием. — «У себя дома делай что хочешь, а у меня…»
Лас прикрыла глаза. Полежала так с полминуты. Открыла. Вейс по-прежнему смотрела в её глаза.
— Извини, — Лас уселась. — Это наш с тобой дом, Вейс. Мы обе здесь хозяйки.
Вейс не меняла выражения лица.
— Я больше так не буду! — добавила Лас почти робко. Вейс по-прежнему смотрела — словно Лас стала прозрачной. Смотрела насквозь.
Лас пододвинулась к ней. Вейс чуть отстранилась. Вот теперь она почти совсем обиделась, подумала Лас. Я чую.
Лас придвинулась (Вейс закрыла глаза) и легонько коснулась губами её щеки. Вейс улыбнулась уголками рта, и это было всё. Лас попробовала ещё раз.
Поцелуй у неё вышел только с третьего раза.
Вейс молча прижала её к себе.
— Совсем не страшно, верно? — прошептала она. — Я просто хочу быть рядом. Как у тебя в замке. Как потом, на Сердце Мира. Ты ведь приходила ко мне, когда я горела, а могла не приходить. Но ты приходила и ухаживала…
Лас отодвинулась и склонила, опустила голову. Я свинья, подумала она. Как они меня ещё терпят?
— Вставай, — Вейс погладила её по запястью. — Всё в порядке. Какая-то морская свинка обещала мне массаж. Моим старым усталым косточкам.
— Если скажешь ещё раз «старые и усталые», я тебя побью, — Лас выпрямилась. Слёз не было на её глазах, как не было и робости. Вейс улыбнулась во весь рот. — Так какие у тебя косточки?
— Старые и усталые!
Лас осталась быстрой, словно молния, реакция её не притупилась за прошедшие годы. Вейс не успела заметить, когда Лас схватила подушку, не успела и увернуться. Страшно подумать, что было бы, если бы то была не подушка — первый же удар опрокинул Вейс. Она попыталась схватить вторую подушку, но тщетно.
— Ты… у меня… забудешь… слово… «старость»! — Лас била по груди и спине. Вейс хохотала, пыталась защититься — куда там!
Лас остановилась неожиданно. Стояла в шаге от кровати, пристально смотрела на Вейс, было видно — может продолжить «избиение» в любой момент.
— Что скажете, теаренти? Какие у вас косточки?
— Ста… — Вейс не успела закончить фразы. Теперь Лас била по-другому. Почти не больно, но обидно — сбивала дыхание, «давала пощёчины», опрокидывала на спину и бок самым неприличным образом. Это длилось минуты три. Сотня ударов. Вейс знала — первый раз двадцать пять ударов, второй — сто, третий — пятьсот. О четвёртом лучше не думать.
— Какие у вас косточки? — вновь спросила Лас. Она даже не запыхалась, поразилась Вейс, которой хотелось заплакать — но нельзя, нельзя плакать, нельзя демонстрировать слабость! Эти слёзы — слабость и ничто более. Это в неё вбили надёжно. Вбили палками, плетью и позже — хлопушкой для мух. Хлопушкой было обиднее всего.
— Молодые, — Вейс с трудом уселась. Выдержала взгляд Лас. Та медленно кивнула, так же медленно поклонилась и положила подушку. Вейс держала другую — так и не смогла взмахнуть ни разу. Но если попытаться сейчас ударить, после того, как признала свою неправоту…