— Я тебя о многом хочу расспросить, — призналась Вейс. Она быстро успокоилась.
— Расспрашивай. Обещаю, что отвечу, если смогу.
— А ты? Почему меня не спрашиваешь?
— А ты и так сама рассказываешь.
— Укушу! — пообещала Вейс. — Неужели ты не поняла, что мне приятно, когда ты хоть капельку мной интересуешься!
Лас долго молчала.
— Извини… — начала было Вейс. Она не успела заметить, как Лас сделала это — прошла какая-то секунда, и вот Вейс лежит на спине, а Лас сидит сверху на её коленях, прижимая обе руки. Не пошевелиться.
— Медвежонок, меня бесит, когда ты извиняешься ни за что!
Вейс улыбнулась.
— Я не буду! Я постараюсь!
Лас прикрыла глаза.
— Медвежонок, я много про тебя знаю. И я умею слушать, ведь так?
— Отпусти, — попросила Вейс, продолжая улыбаться. — Платье помнёшь!
Лас отодвинулась и села, как и прежде. Вейс уселась у неё за спиной, осторожно обняла, прижалась щекой к её плечу.
— Ты меня сорок лет не замечала, Ласточка. Не спорь, я же права. Я понимаю, себя уже не переделать. Я не обижусь.
Лас едва заметно кивнула.
— Ты сказала про перчик, — вспомнила Вейс. Причёска давно была готова, Вейс сидела на полу и любовалась свое работой. — Что вчера его вырастила. Это как?
Лас некоторое время думала. Вам лучше не рассказывать про ваш дар, Лас-Таэнин. Вы же сами понимаете, почему. Идите вы все, подумала Лас. Надоело!
Вейс отшатнулась.
— Лас, ты чего? Я тебя обидела?
Она почувствовала, подумала Лас. Я стала много злиться. Я позволяю эмоциями управлять мной.
— Вейс, ты ни при чём.
— Я всегда ни при чём, — проворчала та. — Так что с перчиком?
— Идём, — решилась Лас. — Идём за мной.
— Куда это?
— В сад.
— Невероятно, — Вейс смотрела на вишнёвый куст. Который вырос, зацвёл и дал урожай на её глазах, минуты за три. — Этого не может быть!
— Может, — Лас сорвала вишенку, попробовала. Вкусно! — Ты о чём думала?
Вейс поморгала.
— Я просила тебя думать о чём-то, очень чётко. Почему вишня?
Вейс покраснела, потом рассмеялась. Расхохоталась.
— Ой, Лас, неужели это правда?
— Так, — Лас поднялась на ноги. — Что я сейчас съела?
— Не знаю! Это просто вишня!
Лас смотрела на улыбающуюся Вейс.
— Ты не любишь вишни, — проговорила она. — Я же помню. Так о чём ты думала?
— Это из сказки, — Вейс вытерла слёзы. — Кто съест хоть ягодку, тот не сможет ответить неправду. Лас, так это правда?! Я могу представить что угодно?
Лас пожала плечами.
— Да, — признала она неохотно. — До сих пор было так.
Вейс помрачнела.
— Так значит, твои розы…
— Это всё честно, — Лас посмотрела ей в глаза. — Я их сама вывела. Вот этими руками, никакого колдовства.
Вейс отвернулась.
— Не вздумай извиняться, — Лас взяла её за руку. — Теперь ты знаешь.
— Лас, они тебя используют, — Вейс посмотрела ей в лицо. — К тебе несколько раз приезжали там, в Стране Цветов. Незнакомые люди. Ты всё время пряталась, чтобы я не видела, чём вы говорите. Скажи, ты ведь выращивала для них что-то?
Лас кивнула. Язык не повернулся сказать неправду.
— Лекарства, Медвежонок. Это всё лекарственные травы.
— Откуда ты знаешь?!
Лас отвела взгляд. Она может быть права. Но я ведь доверяю им! Им доверяли мои друзья!
— Лас, что с тобой? — Вейс схватила её за руки. — Лас!
Чёрная пелена. Упала с небес и поглотила весь мир. Лас не успела даже испугаться.
— Вессен, — Стайен вошёл без стука. И не удивился, застав у Вессен Аспиранта, Инженера и их помощников. — Сигнал с монитора. Птица.
— Аспирант, останьтесь, остальные — подождите в библиотеке, — Вессен умеет приказывать, не повышая голоса. — Кто у нас в том районе? — поинтересовалась она, когда остальные вышли.
— Сейчас выедут, — Стайен достал телефон. — Через минуту к ним приедет «скорая».
— Что показывает монитор?
Стайен молча махнул рукой. В воздухе возник экран, по нему зазмеились линии. Аспирант присвистнул.
— Пси-активность, как я и опасался. Три с половиной, — он указал на график.
— Боюсь, это не так, — Стайен посмотрел на брелок. — Пиковый показатель — семь. Сейчас угасает, минуты через три упадёт до нормы.
— Это «чёрная петля»?
— Нет, выброс неоформленный, стихийный.
— В её поместьях есть датчики? Здесь, в Стране Цветов? — поинтересовалась Вессен.
— Есть. Ничего особенного. Птица никогда не была «пси». Всё в пределах нормы, до полутора во второй фазе.