Едва втиснувшись в кресло у самого окна, в сохранившемся фрагменте реального пространства, полулежала гигантская стрекоза с неудобно подвернутыми крыльями. Стрекоза безучастно попыхивала дурацкой трубкой Стивена Брэди, сворачивая плотный, мыльный на вид дым в упругие кольца. В ее глазах отражались парламентарий и девушка, теперь оба голые, откручивающие заднее колесо моей машины.
Я открыл глаза, когда было, судя по часам над телевизором, уже поздно, четверть шестого… Четверть шестого? Господи, в шесть, по словам парня из бара, последний автобус «Грейхаунд» на Питтсбург!
Лихорадочно пролистав "Желтые страницы", я набрал номер автобусной компании:
— Мне один билет до Питтсбурга, Пенсильвания.
— Имя пассажира?
— Э… — замялся я, вспомнив, что права в моем бумажнике были на чужое имя. — Стивен Брэди.
— Когда вы планируете путешествовать?
— Сейчас, немедленно. Там у вас автобус уходит около шести…
— Так… — Было слышно, как легко стучали клавиши компьютера. — Пункт отбытия?
— Невервиль, Пенсильвания.
Еще немного стука клавиш.
— Простите, как вы сказали? Невервиль? В нашем списке этого города нет. Извините. Как это пишется, Н-е-в-е-р-в-и-л-ь?
— Да, — упавшим голосом сообщил я.
— Нет, сэр. Вы ошиблись. Согласно компьютеру такого города нет. Может, поискать что-нибудь из соседних городов?
— Вы уверены? — устало спросил я.
— Да. Простите. Я могу вам еще чем-нибудь помочь?
— Нет… спасибо. — И в растерянности положил трубку.
У меня в детстве был кусочек окаменевшей смолы с замурованным в нем каким-то жуком. В эту минуту я начал серьезно переживать, что, вполне возможно, смола была можжевеловой.
* * *О удача! Механик опускал с лязгом подъемные двери гаража, запирая на ночь.
— Слава богу! Наконец-то вы здесь, — начал я с неуверенной улыбкой.
На самом деле, даже не важно, починил он бьюик или нет. Даже если машина будет по-прежнему перегреваться, я, по крайней мере, смогу вырваться из этого невозможного места. Перспектива ночевать в машине на трассе была лучше, чем даже одна лишняя минута в этом сумасшедшем городишке!
— Наконец-то… — повторил я и вкрадчивым голосом спросил: — Ну как там бьюик? Можно уже забрать?
Вихрастый парень озадаченно посмотрел на меня.
— Какой бьюик? Мистер Брэди, вы сегодня не оставляли машину. Да и потом, у вас же тойота. Я вам ремень менял две недели назад, помните? — Он решительно щелкнул замком.
Положив ключ в карман как ни в чем не бывало, он сел в припаркованную за автомастерской машину и, махнув мне рукой на прощанье, выехал на улицу.
Я огляделся. Приближалась ночь, окна на центральной улице гасли одно за другим: в Невервиле рано ложились спать. Вывеска перед церковью: "Воздадим должное Деве Марии" — отбрасывала огромную черную тень. Невервиль довольно темнел силуэтами домов, обступая меня с трех сторон. Скорее даже, он беззвучно смеялся мне в лицо своими темными окнами, пустотой улиц и мигающими в такт желтым светофорами на центральной улице. О, объект внимания остался в ладони! Мышеловка захлопнулась. Ни бьюика, ни Питтсбурга, ни места партнера в "Алан Мак-Ферсон". Я со злостью пнул россыпь гальки на обочине, оставшуюся от ремонта дороги. Один из камешков гулко ударился о металлическую дверь автомастерской, и опять все стихло. Я нагнулся, выбрал камень побольше и высадил стекло офиса автомастерской. Затем, повернувшись, удовлетворенно пошел в сторону двигавшихся огоньков на горизонте спасительной семьдесят шестой дороги.
Не прошел я и четверти расстояния, как меня догнала полицейская машина. Она остановилась впереди, и из нее вышел рыжеволосый полноватый офицер, перегородив мне путь.
— Слушай, Стивен, ты всегда был чудаковатым парнем, но какого черта ты устроил дебош в мастерской Клиффа? Он же, гад, заявил в полицию. Я, конечно, могу замять дело, но…
Я устало посмотрел на полицейского. Попробовать объяснить и этому, что меня все принимают за кого-то другого? Вспомнив, насколько удачно проходили все предыдущие объяснения, я только махнул рукой и, обойдя полицейского, снова двинулся в сторону федеральной дороги.
Полицейский догнал меня и крепко взял за рукав.