Глупо было думать, что она сидит тут и ждет. Бадри ведь уже открывал сеть, и Киврин не появилась, но Дануорти надеялся, что, осознав, куда она попала, Киврин придет на переброску и дождется. Однако здесь ее не оказалось, и непохоже, что она здесь когда-то была.
Снег лежал белым нетронутым ковром. Достаточно глубокий, чтобы скрыть следы, но недостаточно для того, чтобы спрятать разбитую повозку с поклажей. На Оксфордско-Батскую дорогу эта поляна тоже мало походила.
— Не знаю, где мы, — признался Дануорти.
— По крайней мере это не Оксфорд, — заключил Колин, топая по снегу. — Потому что дождя нет.
Дануорти поднял голову к черной паутине веток на фоне бледного ясного неба. Если сдвиг получился такой же, как у Киврин, то сейчас примерно середина утра.
Колин кинулся, взметая снег, к рыжеватому ивняку.
— Ты куда? — окликнул его Дануорти.
— Искать дорогу. Нас ведь на дорогу перебрасывали. — Он скрылся в зарослях.
— Колин! Сейчас же вернись! — крикнул Дануорти, шагая следом.
— Вот она! — отозвался Колин. — Дорога тут!
— Вернись немедленно!
Колин раздвинул ветки руками с той стороны.
— Идите сюда. Она ведет на холм, — продираясь сквозь лозу обратно на поляну, рассказал мальчик. — Можно взойти на него и осмотреться.
На коричневой рубахе темнели пятна растаявшего снега, а в глазах читалась настороженность.
— Вы хотите отправить меня обратно?
— Так надо, — ответил Дануорти, мрачнея. Бадри откроет сеть не раньше, чем через два часа, и сколько она продержится открытой, неизвестно. Терять целых два часа немыслимо, но и оставлять Колина в этом времени нельзя. — Я за тебя отвечаю.
— И я за вас, — упрямился Колин. — Перед бабушкой Мэри. Вдруг случится рецидив?
— Как ты не поймешь? Чума…
— Да все я понимаю. Правда. Мне вкололи стрептомицин и разное прочее. Я уговорил Уильяма, чтобы он попросил медсестру. Сейчас вы меня все равно не отошлете, переброска закрыта, а стоять здесь и ждать битый час — мы замерзнем. Зато если сразу же отправимся искать Киврин, можем к тому времени ее уже найти.
Дануорти начинала пробирать дрожь под викторианским плащом, а рогожная рубаха Колина, к тому же мокрая, защищала от холода еще хуже, чем оксфордская куртка.
— Ладно, поднимемся на холм. Только сперва нужно оставить здесь метку, чтобы не заблудиться. И не вздумай больше убегать. Постоянно держись на виду. У меня нет времени еще и тебя искать.
— Я не потеряюсь, — заверил Колин, копаясь в своем узле и вытаскивая плоскую коробочку. — Вот, это навигатор. Он уже настроен на поляну.
Придержав вербовые ветки, мальчик пропустил Дануорти, и они вышли на дорогу. Под этим громким названием скрывалась скромная коровья тропа, запорошенная нетронутым снегом, на котором чернели разве что беличьи следы — и еще собачьи, а может быть, волчьи. Колин послушно держался рядом с Дануорти до середины холма, но потом, уже не в силах сдерживаться, припустил бегом.
Дануорти брел за ним, превозмогая растущую боль под ребрами. На середине холма деревья кончились, и разгулялся пронизывающий ветер.
— Вижу деревню! — крикнул сверху Колин.
Дануорти добрался до макушки. Здесь ветер дул еще сильнее, пробирая насквозь и гоня по бледному небу длинные ленты облаков. Далеко на юге тонкая струйка дыма тянулась вертикально вверх, но там ветер резко рвал ее к востоку.
— Видите? — показал Колин.
Перед ними расстилалась заснеженная равнина, и обилие яркой белизны резало глаза. На этом белом фоне чернели голые деревья и дороги, словно метки на карте. Оксфордско-Батская дорога тянулась прямой темной полосой, рассекающей равнину надвое, а Оксфорд вырисовывался вдали карандашным наброском. Над темными стенами виднелись укрытые снегом крыши и квадратная башня Святого Михаила.
— Кажется, чума сюда еще не добралась, — поделился мыслями Колин.
Похоже, он прав. Все выглядит таким безмятежным, нетронутым… Старинный Оксфорд из романтических преданий. Невозможно представить, что здесь лютует чума, — заваленные трупами повозки на узких улицах, заколоченные брошенные колледжи, и повсюду мертвые и умирающие. Невозможно вообразить, что где-то тут, в одной из этих невидимых деревень, — Киврин.
— Видите, вон там? — Колин показал на юг. — За деревьями.
Дануорти прищурился, пытаясь различить спрятавшиеся между перелесками дома. Сквозь серые ветви проступал какой-то темный силуэт — то ли церковная башня, то ли угол господского дома.