— Ты хотя бы представляешь, с чем столкнулся? Да вся эта история была организована лучше Олимпийских игр. Ты, я, Конгресс, весь мир… нас попросту… — Дрейдель наклоняется ко мне и понижает голос: — Нас всех одурачили, Уэс. Они солгали. Я имею в виду, если это действительно был Бойл…
— Это был он! Я видел его своими глазами!
— Я не говорю, что ты его не видел. Просто… — Он оглядывается по сторонам и говорит еще тише: — Понимаешь, это не одна из тех душещипательных историй, которую обычно приберегают под конец репортажа.
Он прав.
— Но я все равно не понимаю, зачем президентской карете «скорой помощи» возить с собой кровь Бойла.
— Я знаю. В этом и состоит главная странность, верно? — спрашивает Дрейдель. — Но если задуматься, то возможно только одно объяснение. Ведь кровь возят с собой только в том случае…
— …если считается, что жизнь этого человека в опасности. — Я беру со стола четвертак и постукиваю им по белой скатерти. — О господи! И если они ожидали этого… ты думаешь, Бойл носил пуленепробиваемый жилет?
— Обязательно, — кивает Дрейдель. — Он ведь получил две пули в грудь…
— Но вокруг было полно крови…
— И еще одна пуля оцарапала ему тыльную сторону руки и попала прямо в шею. Прочти отчет, Уэс. Нико служил в армии, где из него сделали первоклассного снайпера. Бойл упал на землю лицом вниз, как только началась стрельба. И этот выстрел в шею… Держу пари, что как раз тогда ты и увидел под ним лужу крови.
Я закрываю глаза и слышу собственный голос, предлагающий Бойлу место в лимузине. В моей щеке все еще торчит заостренный кусок металла. Шмель по-прежнему жужжит во весь голос.
— Но если на нем был пуленепробиваемый жилет… — Я перевожу взгляд на океан. Шум волн кажется мне оглушительным. — Они з-знали. Должны были знать…
— Уэс, прекрати! — Дрейдель умолкает и снова понижает голос. Ни к чему привлекать к себе ненужное внимание. — Они ничего не знали, — шепчет он. — Может быть, считалось, что существует угроза жизни Бойла. Он мог носить пуленепробиваемый жилет целый месяц. Собственно говоря, в отчете написано, что в тот день президент не надел свой жилет. Ты знал об этом? — Он ждет, пока я кивну головой, чтобы убедиться, что я все еще слышу его. — Если бы они знали, что на треке окажется стрелок, Мэннинга там не было бы. И это не говоря уже о том, что никто не позволил бы ему разгуливать без пуленепробиваемого жилета.
— Разве что он все-таки надел его и каким-то образом замешан во всей этой истории, — возражаю я.
— Послушай, я понимаю, тебя это непосредственно касается…
— Касается? Да вся моя жизнь рухнула после этой истории! Это ты понимаешь? — Я наконец не выдерживаю и взрываюсь: — Это был не какой-то неудачный день. Да маленькие дети показывают на меня пальцем, а потом прячутся за материнскую юбку! Твою мать, я даже улыбаться больше не могу! Ты можешь себе представить, что это такое?
В ресторане становится тихо. Посетители, все до единого, смотрят на нас. Семейка с двумя девочками-близняшками. Мужчина с волосами песочного цвета в бейсболке Открытого первенства США по теннису. Даже официант, который спешит к нам в надежде унять разгоревшиеся страсти.
— Все в порядке, сэр?
— Да… извините… у нас все нормально, — говорю я, пока он подливает кофе в наши чашки, которые так и оставались нетронутыми.
Официант удаляется, а Дрейдель внимательно смотрит на меня, давая возможность прийти в себя. Он учил меня вести себя аналогичным образом с президентом, когда тот выходит из себя. Опусти голову и жди, пока буря не утихнет.
— Со мной все нормально, — сообщаю я ему.
— Я в этом не сомневался, — согласно кивает он головой. — Просто помни о том, что я здесь для того, чтобы помочь.
Я делаю глубокий вдох и стараюсь успокоиться по-настоящему.
— Итак, даже предположив, что в тот момент существовала реальная угроза жизни Бойла, почему его нельзя было просто отвезти в больницу?
— Эта мысль мне самому не дает покоя. Они поймали Нико… Бойл был ранен, но, без сомнения, жив… Зачем делать вид, что ты умер, и отказываться от всей своей прежней жизни и семьи? Может быть, как раз об этом они и говорили в течение двенадцати минут в «скорой помощи». Может быть, именно тогда Бойл принял решение скрыться.
Я с сомнением качаю головой.
— За двенадцать минут? За двенадцать минут невозможно выбросить собственную жизнь на помойку — особенно когда ты истекаешь кровью от раны в шею. Они наверняка продумали свой план задолго до этого.
— Они? — переспрашивает Дрейдель.