Я потерянно огляделся по сторонам, ища Мишу. Тот уселся с самого краешка длинной сидушки и схватился за поручень, о чем-то сосредоточенно думая, как и я.
— Чего загрустил? — спросил я его, присаживаясь рядом, обнимая его одной рукой, стараясь придать своему голосу хотя бы толику веселья, — неужели прогулка не понравилась?
— Понравилась… — кивнул Мишка. — Саш, я хотел спросить тебя…
— Спрашивай…
— А что это был за дядя, с которым перед электричкой тебе улыбнулся, а потом спрыгнул на рельсы?
Мое сердце дрогнуло. Я еле втолкнул в себя воздух, комком застрявший в горле. Только этого мне не хватало, чтобы Мишка видел.
— Какой такой мужчина? — как можно беспечнее спросил я, улыбнувшись. Правда и улыбка у меня вышла какая-то жалкая.
— Белесый, как призрак, — внимательно посмотрел на меня ребенок.
Именно, что белесый и именно, что призрак, захотелось мне заорать на весь мир. Сразу же вспомнились слова Вышицкого, брошенные когда-то вскользь: «Нам нужен был человек, сумеющий прорвать завесу между мирами…» Здрасте, вот он я… Кажется своим путешествием в мир Зазеркалья, я навредил не только себе.
— Знакомый один, — махнул я рукой, — ну-ка давай посмотрим фотки! Что у нас вышло?
Мы открыли телефон и пролистали нашу фотосессию возле елочки. Некоторые фотографии удалили, как не получившиеся. Остальные решили показать Свете.
— Москвский проспект! — громогласно объявил диктор.
— Наша… — схватил Мишку за руку и вывел на перрон.
Дорога домой заняла еще минут тридцать. За это время из головы Мишки, слава богу, выветрился подозрительный дядька, а я сосредоточился на встрече с женой, которая сразу заметит, что со мной что-то неладное. Все-таки не первый год живем вместе…
Оказалось, что мы основательно продрогли. В доме показалось жарко и душно. Я сбросил куртку и поберл на балкон, на ходу раскуривая сигарету, проигнорировав вопросы тещи, с наслаждением задымил.
Красовская была настоящая или мне только показалось? Призрака видел и Мишка так, что тут можно быть уверенным на сто процентов. А вот кто эти двое мужчин? И что за шеф? Мысли путались и сбиавлись, я не заметил, как закурил вторую.
— Привет, — чьи-то теплые ласковые руки обняли меня. Позади стояла Света. Надо же! А я и не слышал, как она вошла!
— Привет, любимая, — я обернулся и поцеловал свою жену в щеку.
— Не замерз?
Только сейчас я ощутил, что дрожу. Холод продрал до костей. Подул на руки. Изо рта вылетело облачко пара, точ-в-точь призрак в метрополитене.
— Есть немного…Как Мишка?
— Читает журнал, — засмеялась счастливо она, — рад и счастлив прогулке. Как тебе это в голову пришло?
— Просто заметил, что ему скучно, — пожал плечами я, выходя с балкона вслед за женой, — как работа?
— Ничего нового. Кроме… — Светка загадочно улыбнулась, прижавшись чуть сильнее ко мне.
— Кроме?
— Кроме того, что мне подарили бутылку хорошего шампанского, и я намерена распить его в обществе своего мужа, который сегодня официально вышел в отпуск, — она впилась в меня губами, жадно ловя мои поцелуи.
— Целоваться у себя! — в свою спальню зашла Эльвира Олеговна с ворохом постиранного белья на руках, которое планировала погладить. — Имейте совесть!
Мы засмеялись и ушли в свою спальню. Я быстро сбегал за двумя бокалами, Света нарезала яблоки и уложила в тарелку красиво виноград. Шампанское действительно было вкусным. Я с наслаждением сделал большой глоток шипящей жидкости.
— Класс! — похвалил жену за ее идею.
Она ничего не ответила. Оставила бокал на прикроватной тумбочке и повернулась ко мне.
— Я люблю тебя, Дворкин! — прошептала она, обнимая меня.
— И я, — губы мои уже искали ее, жадно впивались в нежную кожу. Соскучившиеся руки бесстыдно ласкали прекрасное женское тело. Свет в спальне выключился, кажется, сам собой! Все мысли исчезли, отошли на второй план. Остались только мы вдвоем. Я и она, на всей этой грешной земле.
ГЛАВА 2
К своему стыду, утренний кофе с женой я нагло проспал. Такое со мной очень редко бывает, только когда я вымотаюсь морально и физически, а моральных нагрузок вчера для меня было более, чем достаточно.
Потому, я проснулся впустой квартире. Эльвира Олеговна повела Мишку на подготовку к утреннику, Светка ушла на работу, а я сварил себе чашечку крепкой арабики и вышел на балкон, кутаясь в теплый пуховик.