Князь прошел через площадь, вошел в здание торговых сделок и прошел в небольшую угловую комнату.
— Тут нас не услышат. Садись, — велел он. — Ты, правда, думаешь, что у нас смута затевается? Говори прямо.
— Что ж, скажу. Хоть у меня и нет такого штата дознавателей, как у Брана, а и то, по своим дружинникам вижу — ходит в народе что-то нехорошее.
— Но, ведь ты понимаешь, любому бунту повод нужен и вождь, — Ладислав уперся взглядом в глаза дружинника.
— С поводом просто, государь. Обеднел народ, сам знаешь. Многие и по миру пошли.
— Так не из-за меня же! Если неурожай который год на земле, тут как хочешь крутись, всех сытыми, да богатыми не сделаешь.
— Я и не спорю, князь. Я-то понимаю. А только недовольство — вещь такая…
— Хорошо. Согласен. Дальше.
— А дальше, не гневайся, но кроме сына, сам знаешь, некого народу на престол крикнуть.
— Спасибо, что высказал. В себе не утаил. Я и сам об этом думаю. Только поверить не могу.
— И я не могу. Ладко, он у меня на руках вырос. Верный он.
— Верный. А только молодой. Молодому-то голову закрутить легко.
— Но уж не на столько, чтоб родного отца предал! Да и кто за этим стоит?
— Давай смотреть. У меня есть варианты. Во-первых, купцы суконные. Я им сильно доходы прижал, ты знаешь. Сейчас только этот промысел все княжество кормит. Зерно докупать приходится, нищих содержать. В общем, изрядно купцов пощипать пришлось.
— Да, а там народ оборотистый. Своего упускать не привыкли. И, считай, собственная армия у них есть — одних наемников для сопровождения караванов около сотни.
— Вот, вот. Потом, новобожники.
— Хорошо, что ты относишься к ним всерьез, Ладислав, — выдохнул Воля.
— Конечно, — устало кивнул князь. — Это я на публике их не замечаю. А так, сила за ними огромная. С запада, как туча идет. Одно за другим царства-княжества под себя подминает.
— А может и нам нового бога принять? Не думал? С ними, надежно. Многие к ним примкнули, сам говоришь. Оно конечно, веру предков предать…
— Да не только в этом дело. Что вера предков? Предки они хотели одного, чтоб мы счастливо жили. На остальное, поверь, им плевать.
— Тогда что? Что тебя останавливает?
— Скажи, Воля, если тебя, какой-нибудь магик преследовать вздумал, или даже целый Ведьмачий двор на тебя поднялся?
— Тогда я к комлям шел, у богов защиты просить.
— А если, скажем у тебя проблемы с комлями Хорта намечались? Или враг твой, большие ему подношения сделал?
— Тогда, можно пойти на капище Парса, и попросить заступиться за меня, перед меньшим братом.
— Понимаешь? В старой вере у тебя всегда выбор есть! А при новом порядке сила из одной руки идет. И никто тебя не защитит, если Новый бог решит тебя с лица земли стереть. Больше тебе скажу. При таком раскладе в княжеской власти смысла нет. Вот и выходит, что путь в новую веру — это путь в полное рабство. Абсолютное. А я — не раб. И людей своих в рабство не сдам.
Повисла пауза.
— Не все так на дело смотрят, государь. Прямо тебе скажу, мы не в пустыне живем. Слухи из западных стран резво ходят. И письма, и разговоры. Народ ропщет, что старые боги, да маги силу теряют. Неурожаи и бедствия остановить не способны, А в землях, что в новую веру перешли, жизнь на лад идет. Много, кстати, разумного. Наука, порядок. Молодежь особенно на все новое падка, ты знаешь. Кто в юности не мечтал все переменить, у того и сердца нет. Прельстят их новобожники, боюсь. Зальют медом уши, про новый порядок рассказывая, да старых богов ругая. И то сказать, что хорошего мы от старых богов видели. Ведь одно самоуправство, да небрежение к людям. Только Великая мать — заступница, а так…
— Я ж не спорю, Воля, — явно раздосадовано проговорил Ладислав. — И в прежние времена много плохого было. А сейчас все к тому идет, что под Нового бога земли лягут. За сытое брюхо, за порядок свободу отдадут. Но своими руками княжество я туда не потащу. И потом, пока живу — надеюсь. Божьи дела не нам разбирать. Как еще повернется.
На улице раздался гомон толпы, потом чей-то резкий голос. Крики, улюлюканье, хлопки. Князь кинул взгляд в окно и уронил голову.
Воля подошел и положил ему руку на плечо.
— Опять проповедник, Ладислав. Давай я их всех из города вымету.
Князь помотал головой.
— И то правильно, народ возмущать сейчас не след. Я их потихоньку, по одному-по два ловить стану и аккуратненько, того.
— Как думаешь, не стакнулись ли они с Ладко? — князь поднял на дружинника глаза.
— Вот, что тебя гложет… Я посмотрю. А пока, может действительно, как Бран еще раньше советовал, отослать личную дружину княжича в степь. Пусть там на рубежах постоят? Ладко, приослабнет. Если и было у него в голове что, без самых верных людей на серьезное не решится.